Шестиствольный 30 мм пулемет ссср. Многоствольное оружие от «Десницы дьявола» до наших дней

ГШ-6-23 (АО-19, ТКБ-613, Индекс УВ ВВС - 9-А-620) - шестиствольная авиационная 23-мм автоматическая пушка схемы Гатлинга.

В СССР работы по созданию многоствольных авиационных пушек шли еще до Великой Отечественной войны. Правда, закончились безрезультатно. К идее системы со стволами, сведенными в один блок, который бы вращался электродвигателем, советские оружейники пришли одновременно с американскими конструкторами, но тут нас постигла неудача.

В 1959 году к работам подключились Аркадий Шипунов и Василий Грязев, работавшие в Климовском НИИ-61. Как оказалось, работы надо было начинать фактически с нуля. Конструкторы обладали информацией о том, что в США создается «Вулкан», но при этом не только применяемые американцами технические решения, а и тактико-технические характеристики новой западной системы оставались секретными.

Правда, сам Аркадий Шипунов позже признался, что даже если бы ему и Василию Грязеву стали бы тогда известны американские технические решения, применить их в СССР все равно вряд ли удалось бы. Как уже было сказано, конструкторы «Дженерал электрик» подключали к «Вулкану» внешний электрический привод мощностью 26 кВт, в то время как советские авиастроители могли предложить всего лишь, как выразился сам Василий Грязев, «24 вольта и ни грамма больше». Поэтому надо было создавать систему, работающую не от внешнего источника, а с использованием внутренней энергетики выстрела.

Примечательно, что схожие схемы были предложены в свое время другими американскими фирмами – участницами конкурса по созданию перспективной авиационной пушки. Правда, западные конструкторы реализовать такое решение не смогли. В отличие от них Аркадий Шипунов и Василий Грязев создали так называемый газоотводный двигатель, который, по словам второго участника тандема, работал наподобие двигателя внутреннего сгорания – отбирал часть порохового газа из стволов при выстреле.

Но, несмотря на изящное решение, возникла другая проблема: как сделать первый выстрел, ведь газоотводный двигатель, а значит, и сам механизм пушки еще не работает. Для начального импульса требовался стартер, после использования которого с первого выстрела пушка работала бы на собственном газе. В дальнейшем были предложены два варианта стартера: пневматический и пиротехнический (со специальным пиропатроном).

В своих мемуарах Аркадий Шипунов вспоминает, что еще в начале работ над новой авиационной пушкой он смог увидеть одну из немногих фотографий готовящегося к испытаниям американского «Вулкана», где его поразило то, что снаряженная боеприпасами лента стелилась по полу, потолку и стенкам отсека, но не была сведена в единый патронный ящик.

Позже стало понятно, что при скорострельности в 6000 выстр/мин в патронном ящике в считанные секунды образуется пустота и лента начинает «гулять». При этом боеприпасы выпадают, а сама лента разрывается. Шипунов и Грязев разработали специальный пневматический лентоподтяг, не позволяющий смещаться ленте. В отличие от американского решения, эта идея обеспечивала гораздо более компактное размещение пушки и боекомплекта, что особенно важно для авиационной техники, где конструкторы сражаются за каждый сантиметр.

Несмотря на то, что изделие, получившее индекс АО-19, практически было готово, в советских Военно-воздушных силах ему места не нашлось, так как сами военные считали: стрелковое оружие – пережиток прошлого, а будущее за ракетами. Незадолго до отказа ВВС от новой пушки Василий Грязев был переведен на другое предприятие. Казалось бы, АО-19, несмотря на все уникальные технические решения, так и останется невостребованным.

Но в 1966 году после обобщения опыта действий северовьетнамских и американских ВВС в СССР было принято решение возобновить работы по созданию перспективных авиационных пушек. Правда, к тому времени почти все предприятия и конструкторские бюро, ранее работавшие по данной тематике, уже переориентировались на другие направления. Более того, желающих возвращаться к этому направлению работ в военно-промышленной отрасли не находилось!

Как ни удивительно, несмотря на все сложности Аркадий Шипунов, возглавивший к этому времени ЦКБ-14, решил возродить на своем предприятии пушечную тематику. После утверждения Военно-промышленной комиссией этого решения ее руководство согласилось вернуть на тульское предприятие Василия Грязева, а также нескольких других специалистов, принимавших участие в работе над «изделием АО-19».

Как вспоминал Аркадий Шипунов, проблема с возобновлением работ по пушечному авиационному вооружению встала не только в СССР, но и на Западе. Фактически на тот момент из многоствольных пушек в мире была только американская – «Вулкан».

Стоит отметить, что, несмотря на отказ от «объекта АО-19» Военно-воздушных сил, изделие заинтересовало Военно-морской флот, для которого были разработаны несколько пушечных комплексов.

К началу 70-х годов КБП предложило две шестиствольные пушки: 30-мм АО-18, использовавшую патрон АО-18, и АО-19 под 23-мм боеприпас АМ-23. Примечательно, что изделия различались не только применяемыми снарядами, но и стартерами для предварительного разгона блока стволов. На АО-18 стоял пневматический, а на АО-19 – пиротехнический с 10 пиропатронами.

Изначально к АО-19 представители ВВС, рассматривавшие новую пушку как вооружение перспективных истребителей и истребителей-бомбардировщиков, предъявляли повышенные требования по отстрелу боеприпасов – не менее 500 снарядов одной очередью. Пришлось серьезно поработать над живучестью пушки. Наиболее нагруженную деталь, газовый шток, сделали из особых термостойких материалов. Изменили конструкцию. Подвергся доработке газовый двигатель, куда были установлены так называемые плавающие поршни.

Проведенные предварительные испытания показали, что доработанная АО-19 может показать гораздо лучшие характеристики, чем заявлялось изначально. В результате проведенных в КБП работ 23-мм пушка смогла вести огонь с темпом стрельбы 10–12 тысяч выстрелов в минуту. А масса АО-19 после всех доводок составила чуть более 70 кг.

Для сравнения: доработанный к этому времени американский «Вулкан», получивший индекс М61А1, весил 136 кг, делал 6000 выстрелов в минуту, залп был почти в 2,5 раза меньше чем у АО-19, при этом американским авиаконструкторам требовалось также разместить на борту самолета еще и 25-киловаттный внешний электропривод.

И даже на М61А2, стоящей на борту истребителя пятого поколения F-22, американские конструкторы при меньших калибре и скорострельности их пушки так и не смогли добиться тех уникальных показателей по массе и компактности, как у пушки, разработанной Василием Грязевым и Аркадием Шипуновым.

Первым заказчиком новой пушки АО-19 стало Опытное конструкторское бюро Сухого, которое в то время возглавлял сам Павел Осипович. «Сухие» планировали, что новая пушка станет вооружением для разрабатываемого ими тогда перспективного фронтового бомбардировщика с изменяемой геометрией крыла Т-6, позже ставшего легендарным Су-24.

Сроки работ по новой машине были достаточно сжатые: совершивший первый полет 17 января 1970 года летом 1973-го Т-6 уже был готов к передаче военным испытателям. При доводке АО-19 под требования авиастроителей возникли определенные трудности. Хорошо стрелявшая на стенде, пушка не могла дать очередь более 150 выстрелов – стволы перегревались, их требовалось охлаждать, на что зачастую уходило порядка 10–15 минут, в зависимости от температуры окружающей среды.

Еще одной проблемой стало то, что пушка не хотела, как шутили конструкторы Тульского КБ приборостроения, «прекращать стрелять». Уже после отпускания кнопки пуска АО-19 ухитрялась самопроизвольно выпустить три-четыре снаряда. Но за отведенные сроки все недостатки и технические проблемы были устранены, и в ГЛИЦ ВВС на испытания Т-6 был представлен с полностью интегрированной в новый фронтовой бомбардировщик пушкой.

В ходе начавшихся в Ахтубинске испытаний проводился отстрел изделия, получившего к тому времени индекс ГШ (Грязев – Шипунов)-6-23, по различным мишеням. При контрольном применении новейшей системы менее чем за одну секунду пилот смог полностью накрыть все мишени, выпустив около 200 снарядов!

Павел Сухой был настолько удовлетворен ГШ-6-23, что наряду со штатно установленной в боекомплект Су-24 были включены так называемые подвесные пушечные контейнеры СППУ-6 с подвижными пушечными установками ГШ-6-23М, способными отклоняться по горизонтали и вертикали на 45 градусов. Предполагалось, что с таким вооружением, а всего на фронтовом бомбардировщике планировалось размещать две такие установки, он сможет за один заход полностью вывести из строя взлетно-посадочную полосу, а также уничтожить колонну мотопехоты в боевых машинах протяженностью до одного километра.

Разработанная на заводе «Дзержинец» СППУ-6 стала одной из самых больших подвижных пушечных установок. Ее длина превышала пять метров, а масса с боекомплектом из 400 снарядов – 525 кг. Проведенные испытания показали, что при ведении огня новой установкой на каждый погонный метр приходилось минимум одно попадание снаряда.

Примечательно, что сразу после «Сухого» пушкой заинтересовались в ОКБ имени Микояна, предполагавшем использовать ГШ-6-23 на новейшем сверхзвуковом перехватчике МиГ-31. Несмотря на его большие размеры, авиастроителям требовалась достаточно малогабаритная пушка с высокой скорострельностью, так как МиГ-31 должен был уничтожать сверхзвуковые цели. В КБП помогли «Микояну», разработав уникальную легкую бесконвейерную систему беззвеньевого питания, благодаря чему массу пушки удалось уменьшить еще на несколько килограммов и выиграть дополнительные сантиметры пространства на борту перехватчика.

Разработанная выдающимися оружейниками Аркадием Шипуновым и Василием Грязевым автоматическая авиационная пушка ГШ-6-23 до сих пор остается на вооружении отечественных ВВС. Более того, во многом ее характеристики, несмотря на более чем 40-летний срок службы, остаются уникальными.

В системе зенитного вооружения кораблей на артиллерийские комплексы возлагается задача уничтожения воздушных целей, сумевших прорваться через другие эшелоны обороны. Этот факт оказывает большое влияние на облик подобных артиллерийских систем: для надежного поражения высокоскоростной цели на сравнительно малой дистанции они должны иметь высокую скорострельность. В таком случае навстречу противокорабельной ракете или другому подобному вылетает большое количество снарядов, что по своему эффекту напоминает действие ружья, стреляющего дробью. Наибольшую скорострельность имеют системы с вращающимся блоков стволов (другое название – система Гатлинга). Однако и они не лишены недостатков. Один из главнейших – сравнительно большое время, требуемое для выхода на необходимый темп стрельбы. Из-за этого в первые доли секунды пушка стреляет с недостаточной эффективностью, что снижает вероятность поражения цели.

В первой половине семидесятых годов испанская компания FABA (Fábrica de Artillería Bazán) предложила свой способ решения сложившейся проблемы. Новая концепция зенитного артиллерийского комплекса (ЗАК) в некоторой мере повторяла некоторые конструкции прошлых лет, но при этом имела в своем составе несколько оригинальных решений. Испанские инженеры пришли к выводу о необходимости отказа от вращающегося блока стволов. По их мнению, перспективную зенитную установку следовало оснастить несколькими одноствольными пушками с собственной автоматикой. Используя единую систему боепитания и механизмы наведения, такой зенитный комплекс мог бы иметь эффективность на уровне пушек системы Гатлинга. В то же время, он был бы лишен врожденных недостатков артиллерии с вращающимся блоком стволов.

Многоствольная система получила название Meroka – сокращение от термина Mehrrohrkanone (нем. «Многоствольная пушка»). В качестве главного элемента артиллерийской установки были выбраны автоматические пушки фирмы Oerlikon калибра 20 миллиметров со стволом длиной 120 калибров. Орудия собрали в единый блок, в два ряда по шесть штук. При этом ствольные коробки располагались буквально бок о бок друг с другом. Благодаря этому удалось значительно сократить габариты всего ЗАК, а кроме того, облегчить наведение, поскольку плотное размещение пушек помогло уменьшить разброс снарядов в полете. Стоит отметить, для повышения точности стрельбы сотрудники FABA применили еще одно интересное решение: сразу за дульными тормозами пушек расположен специальный скользящий бандаж, удерживающий стволы в стабильном положении. Он может сдвигаться ближе или дальше от казенной части, что немного изменяет разлет снарядов. Агрегаты артиллерийской установки смонтированы на поворотной платформе и сверху прикрыты противопульным бронекожухом с люками для обслуживания.

Специфическое взаимное расположение орудий потребовало создать оригинальную систему боепитания. Ниже уровня блока пушек внутри башни установки «Мерока» имеется кольцеобразный магазин, в нескольких секциях которого может уместиться 720 снарядов. Боеприпасы подаются к орудиям при помощи разъемно-звеньевых металлических лент. Нетрудно подсчитать, что одного магазина хватает лишь на 60 выстрелов из каждой пушки. Перезарядка кольцевого магазина производится через три узла на внешней стороне основания установки. На них устанавливаются специальные короба с новыми лентами, после чего автоматика самостоятельно переправляет снаряды в магазин. Стреляные гильзы сбрасываются через общий патрубок на левой стороне башни. Для стрельбы из пушек комплекса Meroka могут использоваться любые имеющиеся снаряды, совместимые с ними, однако рекомендованы подкалиберные трассирующие боеприпасы с отделяемым поддоном.

На крыше башни имеются антенна радиолокационной станции и оптико-электронный блок. Система управления огнем для зенитного артиллерийского комплекса Meroka создавалась американской компанией Lockheed Martin. РЛС обнаружения RAN-12L позволяет «видеть» цели на расстоянии до 12-15 километров, в зависимости от их ЭПР. После обнаружения цели информация передается на баллистический вычислитель и специальный блок оценки угроз. Последний на основе информации о движении цели рассчитывает ее опасность для защищаемого корабля. На расстоянии около пяти километров в работу включается РЛС сопровождения AN/PVS-2, передающая данные системе автоматического наведения. При необходимости для обнаружения и наведения может использоваться оптико-электронная система. Предусмотрены автоматический и ручной режимы управления огнем.

Конструкция орудийной башни «Мерока» позволяет наводить пушки на любой угол в горизонтальной плоскости (за исключением секторов, перекрываемых конструкцией корабля) и по вертикали в секторе от -15° до +80°. Теоретическая скорострельность этой зенитной системы равняется 9000 выстрелам в минуту, но на практике огонь ведется со значительно меньшим темпом. Во избежание подброса стволов и неточной стрельбы 12 пушек ведут огонь по очереди. Рекомендованный режим стрельбы – переменный залп из нескольких стволов одновременно. При этом автоматика пушек работает с разницей в некоторую часть цикла: когда половина орудий уже перезаряжается после выстрела, другая стреляет. Таким образом, реальный темп стрельбы не превышает 1450-1500 выстрелов в минуту или 2-3 залпа по 12 выстрелов в секунду.

На первый взгляд, из-за меньшего темпа стрельбы зенитный артиллерийский комплекс Meroka уступает другим системам аналогичного назначения. Однако оригинальное расположение стволов и минимально возможное их отклонение при стрельбе обеспечивают достаточно высокую кучность. Согласно расчетам, для уничтожения одной дозвуковой противокорабельной ракеты комплекс «Мерока» должен сделать не более 10-12 коротких очередей. При таком способе ведения огня, одного магазина на 720 снарядов хватит на поражение пяти или шести ракет противника. Подкалиберный снаряд с начальной скоростью около 1450 метров в секунду способен эффективно поражать воздушные цели на расстояниях до двух километров. Высокая начальная скорость и форма снаряда в некоторой мере облегчают работу баллистического вычислителя, поскольку снаряд летит на максимальную эффективную дальность почти по прямой, с минимальным снижением.

Вид сверху, видна проводка радара и тепловизор

Несмотря на оригинальный облик и нестандартный подход к обеспечению характеристик, ЗАК Meroka полностью устроил заказчика и в середине семидесятых был принят на вооружение. В настоящее время подобные системы защищают большое количество крупных кораблей ВМС Испании. Это легкий авианосец Príncipe de Asturias (четыре ЗАК), пять фрегатов типа Santa Maria (по одному) и пять фрегатов типа Álvaro de Bazán (по одному). Вероятно, Meroka будет устанавливаться и на новые корабли, которые пока только планируются к постройке.

В начале восьмидесятых новейшим зенитным артиллерийским комплексом заинтересовались сухопутные войска. В ходе переработки для использования на земле система «Мерока» претерпела несколько серьезных изменений. Доработанную и уменьшенную башню поместили на буксируемое колесное шасси, в задней ее части добавили кабину оператора и обновили некоторые электронные системы. Однако сухопутный вариант ЗАК Meroka ввиду ограничений по габаритам и весу лишился радиолокационной станции. Предполагалось, что оператор будет получать необходимые сведения извне, от других РЛС. Помимо буксируемого варианта разрабатывался и самоходный, но он даже не был воплощен в металле.

Буксируемые артсистемы, в свою очередь, существовали и в условиях полигона успешно поражали учебные цели. Но к концу испытаний проявился их главный минус. На кораблях комплекс Meroka играл роль последнего аргумента – он должен был уничтожать лишь те противокорабельные боеприпасы, которым удалось прорваться через зону поражения зенитных ракет. Противовоздушная оборона сухопутных войск оказалась гораздо сложнее, ведь самолеты, в отличие от ракет, стараются не входить в опасную зону и могут атаковать с большого расстояния. В итоге конструкторам FABA и военным пришлось признать, что сухопутная версия «Мероки» не имеет никаких практических преимуществ перед имеющимися ствольными зенитными системами.

Что касается исходного корабельного варианта, то он до сих пор состоит на вооружении ВМС Испании и на регулярных учениях показывает свои возможности. Даже через почти четыре десятилетия после разработки ЗАК Meroka выглядит перспективным и интересным. Несколько лет назад появлялась отрывочная информация, согласно которой Испания продолжила изыскания в этой области и пытается создать аналогичную зенитную систему с пушками большего калибра. Но пока об этом проекте нет никакой информации, из-за чего Meroka остается единственным воплощением оригинальной идеи.

По материалам сайтов:
http://dogswar.ru/
http://navweaps.com/
http://strangernn.livejournal.com/
http://militar.org.ua/

В ходе создания истребителя-бомбардировщика МиГ-27 пушка штатная для МиГ-23 была заменена более мощной. Мощности и поражающего действия 23-мм снарядов пушки ГШ-23Л, много лет служившей на большинстве боевых самолетов оказалось недостаточно для уверенного поражения многих наземных целей и, особенно бронетехники. На вооружение стран НАТО поступали новые бронемашины, для борьбы с которыми бронепробиваемость снарядов калибра 23-мм была уже слабой. Проблема обострялась также тревожной тенденцией отставания отечественных авиационных артсистем от западных, новейшие образцы которых превосходили их и по скорострельности, и по мощности снаряда.

Военных интересовала возможность вооружения самолета оружием, способным поражать не только новые БТР и БМП потенциального противника, но и перспективный американский основной танк M1 Abrams. Для этого требовался переход на больший калибр и более мощные боеприпасы, для чего было выдано задание на разработку авиационной пушки калибра 45 мм, использовавшей активно-реактивный снаряд повышенной бронепробиваемости. Однако создание нового орудия и боеприпасов к нему требовали времени. В связи с этим было принято решение об установке на самолет новой многоствольной пушки 30 мм калибра, обеспечивающей высокую скорострельность и большой вес секундного залпа. Инициатором перехода на пушечное вооружение калибра 30 мм выступал заместитель Министра Обороны по вооружению генерал армии В.Я. Шабанов, отстаивавший унификацию оружия и боеприпасов для ВВС, ВМФ и Сухопутных войск на основе стандартного снаряда повышенной мощности. Переход с калибра 23 мм на 30 мм обеспечивал двукратное повышение массы снаряда (со 175-185 г до 400 г), причем содержание взрывчатого вещества в нем возрастало почти в три раза, а улучшенная баллистика обеспечивала не только мощную бронепробиваемость и могущество воздействия по различным целям, но и значительно улучшала точность огня и позволяла разработать боеприпасы новых, более эффективных типов.

Новая многоствольная схема позволяла существенно, в 3-4 раза, повысить скорострельность, в относительно короткое время атаки укладывая в цель мощный залп. Каждый из стволов, собранных в единый вращающийся пакет, имел свой затвор, механизмы которого совершали непрерывное движение в ходе работы и производили выстрел с приходом в "боевое" положение.

В СССР конструктор И.И. Слостин в 1954 г. выполнил проект авиационной многоствольной пушки под индексом КБП-810 Первоначально был изготовлен макетный образец калибра 12,7 мм, а затем - опытный образец 23-мм пушки под патрон ВЯ. Однако 23-мм пушка имела ряд принципиальных недостатков - раскпинение досылаемого патрона с экстрагируемой гильзой, неперехват патрона досылателем и т. д Поэтому работы над этой пушкой были вскоре прекращены.

В конце 1955 - начале 1956 г. Слостин создал еще один проект 23-мм пушки с четырьмя стволами в едином блоке. Стрельба велась укороченным патроном от пушки ВЯ. Однако по неясным мотивам работы по ней были прекращены в начале 1958 г.

Новый этап работ над созданием пушки с вращающимся блоком стволов начался в КБП после выхода в свет Постановления Совмина СССР от 15 июня 1963 г. Под руководством Грязева и Шипунова был создан 30-мм шестиствольный автомат АО-18, первоначально предназначенный для корабельной установки АК-630.

Заводские испытания автомата были проведены в 1964-1966 гг. В серию он пошел в 1974 г., а официально установка АК-630 с этим автоматом была принята на вооружение приказом министра обороны от 6 января 1976 г. На базе АО-18 была создана авиационная пушка ГШ-6-30 (9-А-621), автомат которой (АО-18А) был значительно облегчен за счет отказа от громоздкой жидкостной системы принудительного охлаждения стволов и замены ее воздушным охлаждением. Технический проект АО-18А был рассмотрен и одобрен в Министерстве обороны СССР в марте 1971 г. Первоначально пушка имела заводской индекс ТКБ-635.

Работа автоматики пушки ГШ-6-30 (ТКБ-635) основана на принципе использования энергии пороховых газов. отводимых поочередно из каждого ствола. Предварительный разгон блока стволов в начале каждой очереди осуществляется сжатым воздухом (пневмостартер).

Попытка увеличить темп с 5000 выстрелов, как в АК-630, до 6000 выстрелов успехом не увенчалась, и у серийной пушки темп стрельбы остался прежним.

По техническому заданию заказанная пушка ГШ-6-30 должна была выпускать весь боекомплект в 300 патронов одной очередью без выхода из строя пушки. Пушки первых серий могли делать лишь 150 выстрелов, а дострел остальных производился лишь после охлаждения пушки до температуры окружающей среды, т. е. не менее чем через 15 мин. Лишь после модернизации газового двигателя длину непрерывной очереди удалось довести до 300 выстрелов.

Пушки первых серий имели и ряд других дефектов, например заклинивание или утыкание патрона в казенник. После отпускания кнопки «огонь» вместо положенных по техническим условиям 8-11 выстрелов происходило 22-23 выстрела, и вдобавок пушка оставалась заряженной.

В процессе серийного производства ГШ-6-30 на Тульском машиностроительном заводе его инженерам удалось со временем устранить большую часть конструктивных недоработок автомата. На вооружение пушка ГШ-6-30 принята в 1974 г. и получила индекс 9-А-621. Пушкой ГШ-6-30 вооружены самолеты Су-24МК (одна, боекомплект 500 патронов), МиГ-27.

Артсистема ГШ-6-30А обладала внушительными характеристиками, демонстрируя абсолютное превосходство над большинством западных образцов. Американские боевые самолеты использовали пушки калибра 20 мм со стограммовыми снарядами, а принятые на вооружение самолетов НАТО пушки ADEN и DEFA 552/553 калибра 30 мм вели огонь снарядами массой 270 г при начальной скорости 600-650 м/с (что дало известному конструктору авиационного вооружения A.Э. Нудельману охарактеризовать их как "пушки с пониженными характеристиками"). Только со временем в ВВС западных стран появились более мощные орудия: 27-мм пушка Bk27 западногерманской фирмы Mauser, созданная для самолета Tornado, и американская 30-мм GAU-8A, специально разработанная для штурмовика А-10.

Основные конструктивные проблемы "шестистволки" были решены еще при отработке корабельного варианта, однако ее установка на самолете имела свою специфику. Новое изделие потребовало ряда доработок: автоматы первых серий не могли выпускать требуемую по техническому заданию одну непрерывную очередь с расходом полного боекомплекта. После первых 150 выстрелов из-за перегрева требовалось охлаждение блока стволов и лишь затем можно было продолжать стрельбу. Был ряд и других серьезных дефектов, связанных с надежностью системы в целом (работы кинематики, подачи патронов и прочности узлов).

В ходе серийного производства на Тульском машиностроительном заводе удалось со временем устранить большую часть конструктивных недоработок и обеспечить приемлемую надежность изделия. Доработанная пушка позволяла выпускать одной очередью до 300 снарядов. Серьезной задачей оказалось крепление пушки на самолете: в авиационном варианте с пониженной баллистикой ГШ-6-30А имела отдачу в 5500 кгс. Ударные нагрузки при стрельбе были очень мощными для конструкции самолета (все же его планер являлся переделкой довольно легкого истребителя). Установка отрабатывалась на деревянном макете, на котором увязывались узлы и агрегаты. При первой же пробной стрельбе из "шестистволки" макет попросту развалился.

В первое время с отладкой орудия на самолете возникло множество проблем. В результате первых испытаний в воздухе выяснилось, что ударные и частотные характеристики, полученные при стрельбе из ГШ-6-30А на земле, не соответствуют тому, что имеет место в воздухе. Первый же отстрел, выполненный в полете, закончился тем, что после очереди из 25 снарядов все приборы в кабине отказали. В дальнейших испытательных полетах бывали случаи деформации и даже срыва щитков передней опоры шасси, из-за сильных вибраций буквально рассыпался патронный рукав и отказывало РЭО в закабинном отсеке.

Чтобы уменьшить влияние пушечной трассы на конструкцию, ось пушки наклонили вниз на 1╟13". Доводкой артсистемы занималось Тульское ЦКБ и группа вооружения "Зенита" с привлечением специалистов НИИ авиационных систем, ведавшее "огневыми" вопросами и проводившего на полигоне в подмосковном Фаустово контрольные отстрелы и эксперименты. На вооружение артсистема была принята в 1975 году.

Возможности орудия и сила огня мало кого оставляли равнодушными. Даже при наземных отработках "шестистволки" при стрельбе у присутствующих ощущалось желание присесть и закрыть уши руками, настолько впечатляющим было ее действие. Стрельба из нее даже на слух не была похожа на обычную очередь - ощущался лишь один оглушающий раскатистый удар, за пару секунд выбрасывавший в цель стокилограммовый залп.

Летчик-испытатель В.Н.Кондауров так вспоминал свою первую стрельбу из ГШ-6-30А: "Стоило мне, наложив центральную марку на воздушную цель, нажать гашеткой на кнопку стрельбы, как раздалось такое "ТР-Р-Р-Р-ЫК", что я невольно отдернул руку. От стрельбы самолет весь затрясся и чуть ли не остановился от сильной отдачи пушечной установки. Беспилотная мишень, только что выполнявшая впереди меня вираж, буквально разлетелась на куски. Я едва пришел в себя от неожиданности и восхищения: "Вот это калибр! Хороша зверюга! Коль попадешь - мало не будет".

В сочетании с прицельной системой ГШ-6-30А имела высокую точность стрельбы. Заводской летчик-испытатель М. Туркин на спор предлагал попасть в закрепленную на мишени и хорошо видную белую майку и даже сснести положенную сверху фуражку. Сделав пару заходов, он уложил в цель очередь. Определить, кто победил в споре, не удалось очередь разметала бревенчатую мишень так, что не осталось даже обрывков.

В строевых частях стрельбы из пушки были достаточно частыми в упражнениях КБП, но всегда впечатляющими для самих летчиков - раскатистый громовой удар очереди, в секунду выбрасывающей сотню снарядов и пронизывающая машину дрожь отдачи вызывали ни с чем не сравнимое чувство находящейся в руках мощи и силы. Не меньше впечатлял и вид работы "шестистволки" со стороны: ведущий огонь самолет на несколько мгновений окутывался облаком пламени, из которого к земле тянулся огненный ливень. Обычно в лентах чередовались по два снаряда ОФЗ через один БР, но на показательных стрельбах каждый четвертый-пятый снаряд шел с трассером. Огонь можно было вести в ручном режиме, с прицеливанием по неподвижной сетке прицела "на глаз" (такая стрельба носила название "сопроводительно-заградительной"). В автоматическом режиме использовался прицельно-навигационный комплекс ПрНК-23. Он выдавал на прицел необходимые поправки и упреждения, а прицеливание осуществлялось наложением на цель подвижной прицельной марки С-17ВГ, на которой высвечивалась текущая дальность до объекта атаки и сектор эффективной дальности (начала и окончания) стрельбы. В отличие от других машин, на ручке управления МиГ-27 была смонтирована вторая боевая кнопка, специально для пушки. Самими летчиками стрельба из пушки считалась более привлекательной, чем бомбометание или пуск НАР, разрывы которых ложились уже за самолетом, на выходе из атаки, и сверху затем наблюдались, в лучшем случае, как пыльные облачка. Пушка давала результат ощутимый и зримый: сразу за "всплыванием" прицельной марки снаряды ложились практически туда, куда была наложена метка. Благодаря мощной баллистике и высокой скорострельности можно было видеть, как первые снаряды очереди впиваются в мишень. Затем приходилось брать ручку на себя, и основная масса залпа ложилась в цель, на долю секунды отставая от выходящего из пикирования самолета. Вывод обычно выполнялся с отворотом в сторону, уходя от осколков и рикошета собственных снарядов. Осколки от них поднимались до высоты 200 м и представляли серьезную опасность для самолета.

Короткой 40-патронной очередью пушка в десятые доли секунды посылала в цель 16 килограммовый залп. Внизу оставались взрытые очередями в земле траншеи, иссеченные доски построек и смятые "коробочки" зияющих дырами мишеней - БТР и БМП, броню которых снаряды прошивали насквозь. Списанные грузовики и самолеты служили мишенями реже - мощные снаряды просто рвали их в клочья, и тех хватало едва на несколько атак.

При подготовке ГШ-6-30А отмечали удобство заряжания: если на МиГ-21 и МиГ-23 техникам приходилось лебедкой опускать лафет с пушкой и патронным ящиком и, стоя под самолетом на коленях, втискивать туда ленту, а на Су-7 и Су-17 протаскивать ее через опоясывающие фюзеляж рукава, то на МиГ-27 патронную ленту достаточно было подать в загрузочное окно наверху и через "трещотку" направлять ее в патронный отсек. Впрочем, затащить на самолет ленту весом в четверть тонны само по себе было задачей не из легких и для этого требовался специальный погрузочный лоток с лебедкой. Чаще обходились куском ленты на 30-40 патронов, достаточных для отработки навыков стрельбы, подавая ее вручную. Массивную "играющую" ленту проволакивали прямо по борту и центроплану, из-за чего эти места обычно выделялись ободранной краской.

Следствием высочайшего темпа стрельбы была чрезмерная скорость подачи и рывки ленты: случались ее порывы, "вело" звеньеотвод и патронный рукав, а сами звенья, прошедшие "мясорубку" пушки, к повторному использованию не годились. В 911-м апиб в апреле 1988 года, менее чем за месяц, произошли подряд несколько отказов стрельбы из-за лопнувших звеньев. Узлы пушки, особенно газопороховой двигатель и блок кинематики, подвергались интенсивным термическим и механическим нагрузкам, работая практически на пределе. Коррозия при этом становилась особенно грозной и развивалась мгновенно, требуя чистить орудие немедленно после стрельбы, всякого полета и даже каждые 15-20 дней стоянки.

Постоянно давала себя знать отдача, удары которой, при всей секундности воздействия, ломали планер и "выбивали" оборудование. Ощущались также акустические нагрузки от дульных газов и высокочастотные вибрации, буквально расшатывавший конструкцию, добавляя усталостных трещин баку отсеку ╧2 и задней стенке бака ╧1А, к которой крепилась пушка. Случилось коробление створок передней стойки шасси, грозившее ее заклиниванием. Из-за обрывов цепи питания отказывал топливный насос. Много неприятностеи доставляли случаи разрушения звеньеотвода, направлявшего отстрелянные звенья обратно в патронный отсек; его направляющие служили частью конструкции фюзеляжа и повреждения требовали сложного ремонта силами заводской бригады. В качестве одной из мер была проведена доработка по снижению скорострельности, ограниченной 4000 выст/мин.

Несмотря на доработки и усиления конструкции, влияние пушки как "фактора риска" приходилось учитывать в эксплуатации. В полках утвердилось мнение: если "легкий" залп в 30-40 снарядов переносится машиной без особых последствий, то затяжная очередь в 2,5-3 сек чревата "хрустом и треском". Помимо прочего, стрельба короткими очередями экономила ресурс орудия, ограниченный 6000 выстрелов. Если же в спешке "пропуск" в ленте делать забывали и стрельба шла до полного израсходования боезапаса, то это вело не только к интенсивному "расстрелу" стволов (260-300 выстрелов подряд для пушки были предельными и требовали охлаждения оружия), но и могло сказаться на самолетных системах, особенно чувствительным к сотрясениям и вибрациям оборудовании и электронике.

Для техников это нередко оборачивалось ремонтом той или иной сложности, для летчика - предпосылкой, а то и настоящими неприятностями. В августе 1980 года при командировке одной из эскадрилий 722-го апиб в НИИ ВВС на возвращавшемся с полигона самолете штурмана полка майора Швырева после стрельбы из пушки деформировались створки передней стойки шасси и выпустить ее не удавалось. Летчику, впервые в ходе эксплуатации МиГ-27, пришлось сажать машину на два основных колеса. Самолет после посадки остался практически цел, нивелировка показала, что обошлось без деформаций планера и вскоре он снова летал.

8 августа 1988 года в 19-м гв. апиб в ГСВГ после стрельбы на МиГ-27Д лейтенанта М.В.Полуэктова не выпустилась передняя стойка из-за того, что "повело" фюзеляж и заклинило створки. Как отмечалось в донесении, "летчик обладал высокой морально-политической подготовкой" и смог посадить самолет на основные колеса, погасил скорость и коснулся носовой частью бетонки с минимальными повреждениями. В 599-м апиб 15 мая 1990 года произошел сходный случай с более тяжелыми последствиями: очередью сорвало локализатор с пушки, в него уперлись створки, стойка не вышла и МиГ-27К пропахал носом ВПП, после чего машину пришлось списать. Случались "выбивания" АЗС, отключавшие оборудование, отказывала связь и системы. Некоторые из случаев, при всей серьезности положения, граничили с курьезом. В 24-й авиадивизии 18 апреля 1988 года МиГ-27 пришел на аэродром, не только "оглохнув", но и оставшись без ПрНК - пушечная очередь разом "вырубила" все радиооборудование и гироскопы. В ГСВГ 2 сентября 1989 года залп пушки МиГ-27 привел к полной потере радиосвязи - у радиостанции отлетели контакты и потрескались печатные платы. В 23-й ВА в январе 1989 года пушечные стрельбы привели сразу к двум происшествиям: в 58-м апиб разлетевшийся предохранитель вызвал почти полное обесточивание "борта" с отказом управления стабилизатором, закрылками, шасси и МРК, а неделей раньше в соседнем 266-м апиб МиГ-27К вернулся из полета без крышки фонаря, сорванной при стрельбе (сами раскрылись аварийные замки, отпустив фонарь в "свободный полет").

Даже на этом фоне уникальным выглядел случай, произошедший в 24-й дивизии 29 марта 1989 года: на выходе из пикирования после стрельбы на ноги летчику свалилась панель приборной доски, крепление которой перебило отдачей. Придерживая рукой висящую на жгутах панель, летчик долетел до аэродрома. Не раз бывало, что от ударов очереди лопался и рассыпался отражатель прицела. Посадочные фары раскалывались настолько часто, что перед вылетом на стрельбу их снимали и заменяли заглушками. Введение защитных щитков-дефлекторов не спасло полностью положение, что потребовало внести уточнения в Инструкцию летчику: после ночной стрельбы посадка разрешалась только на освещенную прожекторами ВПП.

Продолжительная очередь была рискованной по перегреву орудия, что грозило взрывом капсюлей и патронов, а то и разрывом снарядов. Каждый такой случай рассматривался как чрезвычайный и брался на контроль как ОКБ, так и тульским ЦКБ. В 16-й ВА такое происшествие 22 января 1990 года привело к потере МиГ-27К: разрыв снаряда в стволе ГШ-6-30А разнес пушку, осколками повредило топливный бак, электрожгуты и гидросистему, а взрыв кислородного баллона мгновенно "раздул" пожар. Недотянув до аэродрома, летчик катапультировался из горящего и теряющего управление самолета. Подобный случай произошел тремя месяцами спустя на полигоне в Лунинце с МиГ-27К из 39-й дивизии. Несколько снарядов разорвались под носом, но самолет с пробоинами, сорванными люками, разбитым остеклением "Кайры" и забоинами на лопатках компрессора дотянул до аэродрома.

"Самострелы" случались даже на земле, обычно по оплошности техников. Защитной мерой служила блокировка "земля-воздух", концевой выключатель которой при обжатом шасси размыкал цепь управления огнем и не допускал стрельбы при рулении и на стоянке. При подготовке блокировку иногда отключали или забывали о ней, вывешивая самолет на подъемниках, когда амортизаторы разжимались и пушка была "готова к бою". Достаточно было недосмотреть при совпадении этих случаев с проверками управления огнем, чтобы стрельба открывалась прямо на стоянке. В чортковском 236-м апиб в 1983 году снесло переднюю стойку шасси, аналогичный случай имел место в 88-м апиб в Сууркюл. В Липецке в 2 сентября 1986 года в пушке МиГ-27Д после полета оставался всего один патрон - он и выстрелил, попав в стойку и вызвав пожар выбитого под давлением АМГ-10.

Параллельно с ГШ-6-30 КБП работало над 23-мм автоматом АО-19 для пушки ГШ-6-23 (ТКБ-613), созданным по схеме АО-18. В конце 1965 г. прошли наземные испытания АО-19. Планировалось получить темп стрельбы 10000 выстрелов, но серийные пушки делали до 9000 выстрелов. В АО-19 пневматический стартер был замен кассетным пиростартером (на 10 пиропатронов). ГШ-23 и ГШ-6-23 имели одинаковый боекомплект.

В 1974 г. пушка ГШ-6-23 была принята на вооружение. Различные ее модификации имели индексы 9А-620 и 9А-768. Интересно отметить, что пушки 9А-768 выпускаются в вариантах со звеньевым и беззвеньевым питанием патронами. Пушки ГШ-6-23 поступили на вооружение самолетов МиГ-31, Су-24 и др.

На базе ГШ-6-23 создан модифицированный вариант ГШ-6-23М (9А-768). Пушка предназначена для вооружения самолетов. Устанавливается на самолете СУ-24М. Выполнена по многоствольной схеме автоматики с вращающимся блоком стволов.

Разгон блока стволов для стрельбы из пушки осуществляется пиростартером газопоршневого типа с использованием штатных пиропатронов ППЛ. Работа автоматики пушки основана на использовании энергии пороховых газов, отводимых из стволов через газоотводные отверстия в газовый двигатель. Управление стрельбой - дистанционное от источника постоянного тока напряжением 27 В. Пушка может изготовляться в 2-х вариантах: со звеньевым питанием или беззвеньевым.

Едва огнестрельное оружие в Европе стало чем-то большим, чем средство для распугивания боевых коней доблестного рыцарства, стали появляться проекты и действующие модели многоствольного оружия.

Десница дьявола

Вероятно, первым из них можно считать пушку «Рибодекин». Упоминания о ней фиксируются уже с 1340 года. По первому орудию такого рода аналогичные системы назывались рибодекинами, но ландскнехты придумали другое название – «Десница дьявола».

Несколько развернутых под углом друг к другу стволов позволяли дать залп, однако говорить о сколь-нибудь прицельном огне при такой конструкции не приходилось. Впрочем, для стрельбы по плотному строю с небольшой дистанции рибодекины были вполне приемлемы.

Над совершенствованием этой артиллерийской системы работал знаменитый Леонардо да Винчи. В его записях есть зарисовки предлагаемых конструкций.

Если средний вариант предлагает установку с корректируемым углом возвышения, то первое и третье орудия – совершенно оригинальные, хотя и учитывающие имеющиеся новинки. Леонардо предложил использовать уже известную и опробованную систему «органа», но сделать ее сразу на трех стойках. Таким образом, арт-система имела тридцать стволов в трех батареях. После залпа система проворачивалась. Один ряд пушек остывал, в это время следующий перезаряжался и при очередном повороте несущих плоскостей вновь стрелял. Идея была заманчивой, но реализовать ее в силу несовершенства орудий и снарядов того времени было весьма проблематично.

Творческая мысль великого конструктора явно опережала время. Взяв за основу колесо водяной мельницы, Леонардо предложил сделать лопасти из нескольких поставленных в ряд орудий. При вращении мельничного колеса орудия давали бы залп за залпом, сметая врага на своем пути. Но учитывая малую дальнобойность пушек той поры и долгий процесс их чистки и заряжения, так быстро подготовить орудия к бою было нереально. Если после полного проворота колеса противник все еще продолжал бы атаковать, повозку с орудиями оставалось только скинуть ему на голову.

Орган, играющий похоронные мотивы

Еще одним популярным средством увеличения плотности огня и суммарного веса залпа служили так называемые органы. С известным музыкальным инструментом их роднит несколько расположенных в ряд стволов. Обычно эти орудия ставились в несколько рядов; количество их могло колебаться от двух до сорока штук.

«Мортирная рулетка» и «щедрые картечницы»

Иным путем пошел русский оружейник А.К. Нартов. Если Леонардо да Винчи использовал в качестве прообраза колесо водяной мельницы, то Нартов – гончарный круг. Его трехдюймовая 44-ствольная мортирная батарея всем была бы хороша для того времени, (1754 г.), но добиться нужного угла возвышения для эффективной навесной стрельбы на этой «рулетке судьбы» так и не удалось. В результате облегченные гранаты (а не картечь, как в компьютерной игре «Казаки») летели недалеко и были при этом недостаточно мощны. Как прототип оружия будущего эта арт-система была весьма прогрессивна, но трудности в ее транспортировке и обслуживании не позволили изобретению пойти в серию.

Спустя век с небольшим на полях сражений в Старом и Новом Свете почти одновременно появились близкие образцы вооружения: французская митральеза (первая, системы бельгийского капитана Фафшампса – 1851 г.) и американская «картечница Гатлинага» (1862 г.). Обе системы отличались скорострельностью и многоствольностью.

Принятая в 1866 году на вооружение французской армии митральеза Реффи имела 25 стволов калибра 13 мм под винтовочный патрон центрального боя и давала до 100 выстрелов в минуту на расстояние до 2000 ярдов (около 1800 м). Это было значительно дальше и быстрее, чем при стрельбе из винтовки Дрейза, стоявшей на вооружении французской армии. Для своего времени это похожее на гигантскую ручную кофемолку орудие могло считаться верхом прогресса.

Картечница Гатлинга – любимица режиссеров, снимающих фильмы о Диком Западе и войне Севера с Югом – оказалась еще более удачным образцом многоствольного оружия. Строго говоря, она не стреляла картечью. В ее коробах были обычные унитарные патроны с обычными пулями. Это была просто многоствольная винтовка, но очень «щедрая» на свинец. Вручную, при помощи специальной поворотной ручки, она делала от 200 до 1000 выстрелов в минуту. Когда позднее ручку сменил электропривод, скорость поливания огнем противника выросла до 3000 выстрелов в минуту! При этом за счет поворачивающихся стволов на каждый из них приходилось не более 200 выстрелов в минуту, так что они не перегревались и не «плевались». Но по традиции система продолжает именоваться картечницей.

Кровожадный век двадцатый

Пожалуй, гиперскорострельность и сгубила систему Гатлинга в споре с набиравшим популярность пулеметом Хайрама Максима. Для столь прожорливого агрегата как она патронов было просто не напастись. Темп же в 400 выстрелов в минуту считался более чем приемлемым. Громоздкая картечница вскоре утратила свои позиции – но лишь на время. Вторая Мировая война внесла свои коррективы в устоявшиеся взгляды.

Самой популярной системой оказался «орган». Сейчас по этой схеме работают все системы залпового огня.

У гатлингов была иная участь. Как оказалось, такие системы весьма востребованы в борьбе с вражеской авиацией. Как иронию судьбы можно воспринимать счетверенные зенитные установки пулеметов «Максим» времен Второй Мировой войны. Вот когда аукнулась утерянная скорострельность! Теперь приходилось импровизировать.

Сама авиация, особенно боевые вертолеты, активно приняла на вооружение потомков картечницы Гатлинга – таких, например, как «карманная стрелялка» Железного Арни в фильме «Хищник», многоствольный скорострельный пулемет «Миниган». Таскать его боеприпасы и электропривод, особенно в боевых условиях, неудобно, зато «джунглекосилка» калибра 7,62 мм, со скорострельностью до 6000 выстрелов в минуту умопомрачительно смотрится на экране.

«Вишенкой на торте» необходимо признать многоствольную систему эпохи вьетнамской войны: XM-215 Suppressive Fire Weapon System for Helicopters. Предназначена она, как следует из названия, для вооружения американских боевых вертолетов. В ней 1200 стволов, объединенных в четыре блока по 300 штук. Затея была хороша – вертолет, забирая с земли группу десантников, подлетает к площадке, дает залп и все, что до этого двигалось в округе, сразу двигаться перестает. Спасенные герои с комфортом усаживаются в вертушку и улетают.

Но реальность оказалась жестока к этой затее: система получилась однозарядной. При этом она была тяжелой и громоздкой, и к тому же имела довольно малый, до 40 градусов, угол обстрела. Из-за громоздкости конструкции пришлось использовать калибр 22lr – то есть 5,6 мм. В самих США он применяется для учебной стрельбы и для охоты на мелкого зверька вроде суслика – и. годился для поставленной цели как мухобойка для охоты на тигра.

Короткий стволик чудо-оружия не предусматривал сколь-нибудь прицельной стрельбы. Низкая пробивная способность патронов не позволяла надеяться, что пули смогут причинить заметный вред затаившимся в многоуровневых подземельях партизанам. Легкие малокалиберные пули (вес их всего 1,9-2,6 г) разносило даже воздушными потоками от винтов вертолета, так что полет их становился окончательно непредсказуемым.

Полетав во время испытаний несколько месяцев с такими многоствольными ящиками, вертолетчики с облегчением сдали их на склад и вернулись к привычным миниганам и обычным пулеметам.

Что, впрочем, не спасло американскую армию от поражения и позорного бегства. Но это уже другая история.

История отечественной многоствольной артиллерии берет свое начало в 16 веке. Тогда в рядах русского войска появилось первое многоствольное орудие, названное «сорока». Оно представляло собой несколько пистолетных, пищальных или ружейных стволов, укрепленных на одном лафете или барабане.

История отечественной многоствольной артиллерии берет свое начало в 16 веке. Тогда в рядах русского войска появилось первое многоствольное орудие, названное «сорока». Оно представляло собой несколько пистолетных, пищальных или ружейных стволов, укрепленных на одном лафете или барабане. Для ведения залповой стрельбы запальные отверстия стволов каждого ряда соединялась общим желобом. Делалось это с целью повышения плотности огня и скорострельности. Подобное орудие, состоящее из семи укрепленных на одном лафете стволов, применялись, в частности, дружиной Ермака Тимофеевича в Сибирском походе. А знаменитый русский оружейник Андрей Чохов изготовил сто-ствольное орудие, предназначенное для защиты ворот Китай-Города в Москве.

Однако опыт боевого применения подобных орудий выявил серьезные недостатки этой системы. Прежде всего, легкое круглое ядро намного быстрее теряет энергию, чем тяжелое. То есть, малокалиберные ядра уже через 200-300 м или 1-2 убитых теряют убойную способность, а тяжелое ядро способно скакать, рикошетируя от земли, километр, убивая и калеча все новых противников.

Далее, достичь точной стрельбы из одинарного ствола среднего калибра значительно легче, чем из многих малокалиберных. В то же время плотность огня из "органа" (так подобное орудие называлось на Западе) все равно недостаточна (стволов не так уж много).

Наконец, эта плотность огня сороки в значительной степени обесценивается долгим временем перезарядки.

То есть сорока в стрельбе ядрами имеет незначительное преимущество перед одноствольной пушкой лишь на ближней дистанции. Однако на ближней дистанции еще эффективнее использовать картечь. Поэтому и на ближней дистанции обычная пушка лучше.

В середине XVIII века было создано несколько типов многоствольных орудий (их можно назвать батареями). В 1754 году в Санк-Петербургском арсенале под руководством А.К. Нартова была создана 44-ствольная установка из 3-фунтовых (76-мм) медных мортирок. Длина ствола каждой мортирки 230 мм, зарядная камора коническая. Мортирки укреплены на горизонтальном деревянном круге диаметром 1,85 мм. Мортирки разделены на восемь секторов по 5 или 6 мортирок. В бою, в то время как одни группы мортирок вели залповый рассеивающийся огонь, другие заряжались. В хоботовой части батареи Нартова имелся металлический винт, служивший для придания орудию нужного угла возвышения. Позже изобретатель на том же принципе создал 24-ствольную установку.

В 1756 году была изготовлена 25-ствольная установка из 1,5-фунтовых (58-мм) мортирок (системы капитана Челокаева). Длина каждой мортиры 500 мм. Зарядные каморы цилиндрические. В отличие от установки Нартова в системе Челокаева мортиры вращались не в горизонтальной, а в вертикальной плоскости. Вращающаяся часть состояла из деревянного барабана, окованного железными листами, на котором располагалось 5 рядов железных кованых стволов по 5 в каждом ряду. В казенной части стволы для производства залповой стрельбы соединены общей пороховой полкой с крышкой.

Барабан установлен на деревянном двухколесном лафете и легко вращается на железной оси. По бокам барабана укреплены шестеренки с собачками для придания стволам углов возвышения.

Приблизительно в тоже время были изготовлены еще две многоствольные установки 3-фунтового (76-мм) калибра. 24-ствольная установка имела стволы длиной 300 мм. Зарядная камора цилиндрическая. Качающаяся часть установки состояла из трех ярусов бронзовых мортирок, укрепленных на деревянных брусьях по восемь мортирок в каждом ярусе.

Каждый ярус имеет подъемный механизм, благодаря чему мортиркам придавался необходимый угол возвышения. В казенной части мортирки соединены общей пороховой полкой для производства залповой стрельбы.

Батарея установлена на специальном двухколесном лафете. Перевозилась конной тягой. 36-ствольная установка имела стволы длиной 290 мм. Каморы цилиндрические. Качающаяся часть состояла из шести секций, расположенных в три яруса. В каждой секции находятся шесть 3-фунтовых бронзовых мортирок, соединенных общей пороховой полкой.

Со стороны каждой секции имеется специальное устройство для придания мортиркам угла возвышения.Секции установлены на четырехколесной деревянной повозке, окованной железными полосами.

Еще один образец русских многоствольных орудий - «близнята»- изобретение генерал-фельдцейхмейстера графа Шувалова (в половине XVIII стол.) и называвшийся также "вновь инвентованною полковою пушкой"; он состоял из двух легких гаубиц, расположенных на одном общем лафете; из них граф Шувалов предполагал одно время составить всю полковую артиллерию.

На каждый полк полагалось по 4 подобных орудия, которые должны были действовать 6-фунтовыми гранатами, картечью и зажигательными каркасами. Преимущество «близнят» перед 3-фунтовыми полковыми пушками заключалось в несравненно более сильном действии гранатами и картечью.

В 1743 году в Туле было изготовлено несколько полевых нарезных дульнозарядных пушек, сделанных из стали.

Данных о стрельбе из нарезных орудий такого типа не найдено, но можно предположить, что снарядами служили свинцовые стрелы. В этом случае меткость нарезных пушек существенно превосходила меткость гладкоствольных пушек того же калибра. Однако сложность нарезки пушек с одной стороны, а с другой высокая стоимость пушек и свинцовых снарядов препятствовали их широкому распространению.

В 1740-1743 годах в Санкт-Петербургском арсенале было отлито медное универсальное орудие «мортир-канон» системы Гетша. Орудие должно было сочетать в себе возможности осадной мортиры и полковой пушки. На малые дистанции «мортир-канон» стреляла 2-пудовыми разрывными бомбами, а на дальние 3-фунтовыми сплошными ядрами. Канал орудия был ступенчатый. Вначале следовал 230-мм канал мортиры («бомбовый котел»), затем 76-мм пушечный канал. Длина ствола орудия составляла 1500 мм, вес 661,7 кг. Винград сделан в виде плоского прилива. Ствол был установлен на двухстанинном деревянном лафете, окованном железными полосами.

В 1743 году «мортир-канон» был испытан, забракован и передан в Санкт-Петербургский арсенал.

Тем не менее идея универсального орудия пришлась по душе многим артиллеристам, и в 1752 году капитан Иван Бишев предложил систему из трех мортир-канонов для полевой и корабельной артиллерии.

По чертежам капитана Бишева в 1753 году в Санкт-Петербургском арсенале мастером С. Кольевым было отлито три мортир-канона с пушками калибра 12 фунтов, 18 фунтов и 24 фунта. Любопытно, что орудия Бишева в отличие от мортир-канона Гетша имели как цапфы, так и поддон, прилитый к казенной части ствола.

Испытания орудий Бишева длились с перерывами с марта 1754 года по 1756 год. В ходе испытаний выяснилось, что баллистические данные их в качестве мортир вполне удовлетворительны, но в качестве пушек существенно уступали обычным пушкам в дальности и меткости стрельбы. Дело в том, что когда пушечное ядро пролетает мортирный котел, давление пороховых газов резко падает. Кроме того, в мортирном котле ядро уже не центрируется стенками канала и за счет неравномерного действия пороховых газов вектор начальной скорости ядра отклоняется от оси канала орудия. Стрельба тяжелыми бомбами вызывала сильный откат и порчу лафетов. Чтобы высверлить ствол такой изогнутой конфигурации требовались специальные станки. По этим причинам орудие Бишева на вооружение принято не было. А может главной причиной было начало работ по шуваловским единорогам. Куда там простому капитану тягаться с генерал-фельдцейхмейстером (начальником всей артиллерии) графом Шуваловым.

«Энциклопедия Кирилла и Мефодия»

Военный Энциклопедический Словарь (М., «Воениздат», 1985)

Русская Цивилизация