Первым самозванцем лжедмитрием был как звали. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона
Лжедмитрий I
Происхождение этого лица, равно как история его появления и принятия на себя имени царевича Дмитрия, сына Ивана Грозного, остаются до сих пор весьма тёмными и вряд ли даже могут быть вполне разъяснены при настоящем состоянии источников.
Правительство Бориса Годунова, получив известие о появлении в Польше лица, назвавшегося Дмитрием, излагало в своих грамотах его историю следующим образом. Юрий или Григорий Отрепьев, сын галицкого сына боярского, Богдана Отрепьева, с детства жил в Москве в холопах у бояр Романовых и у князя Бориса Черкасского. Затем, навлекши на себя подозрение царя Бориса, он постригся в монахи и, переходя из одного монастыря в другой, попал в Чудов монастырь, где его грамотность обратила внимание патриарха Иова, взявшего его к себе для книжного письма. Похвальба Григория о возможности ему быть царём на Москве дошла до Бориса, и последний приказал сослать его под присмотром в Кириллов монастырь.
Предупреждённый вовремя, Григорий успел бежать. Сначала в Галич, потом в Муром, и, вернувшись вновь в Москву, в 1602 бежал из неё вместе с неким Инокентием Варлаамом в Киев, в Печерский монастырь. Оттуда перешёл в Острог к князю Константину Острожскому, затем поступил в школу в Гоще, и наконец, вступил на службу к князю Вишневецкому, которому впервые и объявил о своем якобы царском происхождении. Этот рассказ, повторенный позднее и правительством царя Василия Шуйского, вошедший в большую часть русских летописей и сказаний и основанный главным образом на показании или «Извете» упомянутого Варлаама, был сперва всецело принят и историками.
Костомаров предполагал, что Лжедмитрий мог происходить из западной Руси (Украины), будучи сыном или внуком какого-нибудь московского беглеца; но это лишь предположение, не подтвержденное никакими фактами, и вопрос о личности первого Лжедмитрия остаётся открытым. Почти доказанным можно считать лишь то, что он не был сознательным обманщиком и являлся лишь орудием в чужих руках, направленным к низвержению царя Бориса. Ещё Щербатов считал истинными виновниками появления самозванца недовольных Борисом бояр; мнение это разделяется большинством историков, причем некоторые из них немалую роль в подготовке самозванца отводят полякам и, в частности, иезуитам. Оригинальный вид приняло последнее предположение у Бицына (Н.М.Павлова), по мнению которого было два самозванца: один (Григорий Отрепьев) был отправлен боярами из Москвы в Польшу, другой - подготовлен в Польше иезуитами, и последний-то и сыграл роль Дмитрия. Это чересчур искусственное предположение не оправдывается достоверными фактами истории Лжедмитрия и не было принято другими историками. То обстоятельство, что Лжедмитрий вполне владел русским языком и плохо знал латинский, бывший тогда обязательным для образованного человека в польском обществе, позволяет с большой вероятностью предположить, что по происхождению Лжедмитрий был русский.
Достоверная история Лжедмитрия начинается с появления его в 1601 при дворе князя Константина Острожского, откуда он перешёл в Гощу, в арианскую школу, а затем к князю Вишневецкому, которому и объявил о своём якобы царском происхождении, вызванный к этому, по одним рассказам, болезнью, по другим - оскорблением, нанесённым ему Вишневецким. Как бы то ни было, последний поверил Лжедмитрию, равно как и некоторые другие польские паны, тем более, что на первых же порах явились и русские люди, признавшие в Лжедмитрии мнимо-убитого царевича. Особенно близко сошёлся Лжедмитрий с воеводой сандомирским, Юрием Мнишеком, в дочь которого, Марину, он влюбился.
Стремясь обеспечить себе успех, Лжедмитрий пытался завести сношения с королём Сигизмундом, на которого, следуя, вероятно, советам своих польских доброжелателей, рассчитывал действовать через иезуитов, обещая последним присоединиться к католичеству. Папская курия, увидав в появлении Лжедмитрия давно желанный случай к обращению в католичество московского государства, поручила своему нунцию в Польше, Рангони, войти в сношения с Лжедмитрием, разведать его намерения и, обратив в католичество, оказать ему помощь. В начале 1604 Лжедмитрий в Кракове был представлен нунцием королю. 27 апреля совершился его переход в католичество. Сигизмунд признал Лжедмитрия, обещал ему 40000 злотых ежегодного содержания, но официально не выступил на его защиту, дозволив лишь желающим помогать царевичу. За это Лжедмитрий обещал отдать Польше Смоленск и Северскую землю и ввести в московском государстве католицизм. Вернувшись в Самбор, Лжедмитрий предложил руку Марине Мнишек; предложение было принято, и он выдал невесте запись, по которой обязался не стеснять её в делах веры и уступить ей в полное владение Великий Новгород и Псков, причём эти города должны были остаться за Мариной даже в случае её неплодия.
Мнишек набрал для будущего зятя небольшое войско из польских авантюристов, к которым присоединились 2000 малороссийских казаков и небольшой отряд донцов. С этими силами Лжедмитрий 15 августа 1604 открыл поход, а в октябре перешёл московскую границу. Обаяние имени царевича Дмитрия и недовольство Годуновым сразу дали себя знать. Моравск, Чернигов, Путивль в другие города без боя сдались Лжедмитрию; держался только Новгород-Северский, где воеводой был Пётр Басманов. 50000 московское войско, под начальством Мстиславского, явившееся на выручку этого города, было наголову разбито Лжедмитрием, с его 15000 армией. Русские люди неохотно сражались против человека, которого многие из них в душе считали истинным царевичем; поведение боярства, которое Борис при первых вестях о Лжедмитрии обвинил в постановке самозванца, усиливало начинавшуюся смуту: некоторые воеводы, выступая из Москвы, прямо говорили, что трудно бороться против прирожденного государя. Большинство поляков, недовольных задержкой платы, оставило в это время Лжедмитрия, но зато к нему явилось 12000 казаков. Василий Шуйский разбил 31 января 1605 Лжедмитрия при Добрыничах, но затем московское войско занялось бесполезной осадой Рыльска и Кром, а тем временем Лжедмитрий, засевший в Путивле, получил новые подкрепления. Недовольный действиями своих воевод, царь Борис послал к войску Петра Басманова, перед тем вызванного в Москву и щедро награжденного; но и Басманов не мог уже остановить разыгравшейся смуты.
23 апреля умер внезапно царь Борис. 17 мая всё войско, с Басмановым во главе, перешло на сторону Лжедмитрий. 30 июня Лжедмитрий торжественно въехал в Москву; провозглашённый перед тем царём Фёдор Борисович Годунов ещё раньше был убит посланными Лжедмитрия, вместе со своей матерью. Уцелевшую сестру его Ксению Лжедмитрий сделал своей любовницей; позднее она была пострижена. Через несколько дней после въезда Л. в Москву обнаружились уже замыслы бояр против него.
В. И. Шуйский был уличён в распускании слухов о самозванстве нового царя и, отданный Лжедмитрия на суд собора, состоявшего из духовенства, бояр и простых людей, приговорён к смертной казни. Лжедмитрий заменил её ссылкой Шуйского, с двумя братьями, в галицкие пригороды, а затем, вернув их с дороги, простил совершенно, возвратив им имения и боярство.
Патриарх Иов был низложен и на место его возведен архиепископ рязанский, грек Игнатий, который 31 июля и венчал Лжедмитрия на царство.
Как правитель, Лжедмитрий, согласно всем современным отзывам, отличался недюжинной энергией, большими способностями, широкими реформаторскими замыслами и крайне высоким понятием о своей власти. «Остротой смысла и учением книжным себе давно искусив», говорит о нём князь Хворостинин и прибавляет: «самодержавие выше человеческих обычаев устрояя». Он переустроил думу, введя в нее, в качестве постоянных членов, высшее духовенство; завел новые чины по польскому образцу: мечника, подчашия, подскарбия; принял титул императора или цезаря; удвоил жалованье служилым людям; старался облегчить положение холопов, воспрещая записи в наследственное холопство, и крестьян, запрещая требовать обратно крестьян, бежавших в голодный год. Лжедмитрий думал открыть своим подданным свободный доступ в западную Европу для образования, приближал к себе иноземцев. Он мечтал составить союз против Турции, из императора германского, королей французского и польского, Венеции и московского государства; его дипломатические сношения с папой и Польшей были направлены главным образом к этой цели и к признанию за ним императорского титула. Папа, иезуиты и Сигизмунд, рассчитывавшие видеть в Лжедмитрии покорное орудие своей политики, сильно ошиблись в расчетах.
Он держал себя вполне самостоятельно, отказался вводить католицизм и допустить иезуитов и добился того, чтобы Марина, по прибытии в Россию, наружно исполняла обряды православия. Довольно индифферентный к различиям религий, в чём может быть сказалось влияние польского арианства, он избегал, однако, раздражать народ. Равным образом Лжедмитрий решительно отказался делать какие-либо земельные уступки Польше, предлагая денежное вознаграждение за оказанную ему помощь.
Отступления от старых обычаев, какие допускал Лжедмитрий и какие стали особенно часты со времени прибытия
Марины, и явная любовь Лжедмитрия к иноземцам раздражали некоторых ревнителей старины среди приближённых царя. Но народные массы относились к нему доброжелательно, и москвичи сами избивали немногих говоривших о самозванстве Лжедмитрия. Последний погиб исключительно благодаря заговору, устроенному против него боярами и во главе их - Василием Шуйским. Удобный повод заговорщикам доставила свадьба Лжедмитрия.
Ещё 20 ноября 1605 состоялось в Кракове обручение Лжедмитрия, которого заменял в обряде посол московский Власьев, а 18 мая 1606 в Москве совершился и брак Лжедмитрия с Мариной. Воспользовавшись раздражением москвичей против поляков, наехавших в Москву с Мариной и позволявших себе разные бесчинства, заговорщики, в ночь с 26 на 27 мая, ударили в набат, объявили сбежавшемуся народу, что ляхи бьют царя, и, направив толпы на поляков, сами прорвались в Кремль. Захваченный врасплох, Лжедмитрий пытался сначала защищаться, затем бежал к стрельцам, но последние, под давлением боярских угроз, выдали его, и он был застрелен Валуевым. Народу объявили, что, по словам царицы Марии, Лжедмитрий был самозванец; тело его сожгли и, зарядив прахом пушку, выстрелили в ту сторону, откуда он пришёл.
Промежуточный Лжедмитрий
Молчанов Михаил Андреевич (Михалка) - известный интриган эпохи Смуты. Рядовой дворянин московский при царе Борисе, бывший, видимо, не в ладах с правительством, участвовавший в убийстве сына и вдовы Годунова, он стал особо близким к Самозванцу. После гибели последнего Михалка бежал, распространяя по дороге слухи о спасении "царя Димитрия", и даже иногда выдавая себя за него. Прибыв в Самбор к теще Самозванца, он сделался центром интриг против Шуйского. Не решившись сам стать во главе поднявшихся во имя Димитрия "севрюков", Михалка прислал к ним в качестве воеводы, уверовавшего в него Болотникова. В начале 1609 года Молчанов очутился в Москве, строил заговоры против царя, а после неудачного, не приведшего к низложению Шуйского, мятежа 25 февраля "выбежал" в Тушино к Вору и, возведенный в окольничьи, играл видную роль в его Думе. После бегства Вора в Калугу, Молчанов, вместе с другими тушинцами, явился под Смоленск к королю просить Владислава на русский престол. Признанный окольничим и пожалованный грамотами на земли, Михалка побывал в Москве, присягнувшей уже Владиславу, но еще раньше "великих послов" - Филарета и Голицына. В октябре 1610 года вернулся с Соловецким к Сигизмунду, привезя ему поклон от бояр и все договорные грамоты о Владиславе. В 1611 году Михалка не стало.
Лжедмитрий II
Рассказывают, что самозванец, вышедший из литовских владений в московское государство, по наущению агента жены Мнишека, Меховицкого, не решился сразу объявить себя царем. Сначала он называл себя московским боярином Нагим и распространял в Стародубе слухи, что Дмитрий спасся. Когда же его с пособником, подьячим Алексеем Рукиным, стародубцы подвергли пытке, последний показал, что называющий себя Нагим и есть настоящий Дмитрий. Он принял повелительный вид, грозно махнул палкой и закричал - "Ах вы сякие дети, я государь"
Стародубцы и путивльцы бросились к его ногам и запричитали "Виноваты, государь, не узнали тебя; помилуй нас. Рады служить тебе и живот свой положить за тебя". Он был освобожден и окружен почестями. К нему присоединились Заруцкий, Меховицкий, с польско-русским отрядом, и несколько тысяч северцев. С этим войском Лжедмитрий взял Карачев, Брянск и Козельск. В Орле он получил подкрепление из Польши, Литвы и Запорожья
В мае 1608 года войскам самозванца удалось одержать победу над Шуйским под Волховом. В этой битве воинством Лжедмитрия командовал украинский князь Роман Ружинский, приведший под знамена нового "царя" тысячи завербованных им в Речи Посполитой добровольцев. Вскоре самозванец подошел к Москве и расположился в Тушине, в 12 верстах от столицы, отчего и получил кличку "тушинского вора".
Почти полтора года продолжался тушинский период российской смуты. В лагере самозванца оказались не только польские, украинские, белорусские и русские авантюристы, но и представители знати - противники Шуйского. В их числе следует упомянуть и ростовского митрополита Филарета Никитича Романова, нареченного патриархом. Лжедмитрий призывал на свою сторону народ, отдавая ему земли "изменников" бояр и позволяя даже насильно жениться на боярских дочерях. Лагерь вскоре превратился в укрепленный город, в котором было 7000 польских воинов, 10000 казаков и несколько десятков тысяч вооруженного сброда.
Главная сила "Тушинского вора" состояла в казачестве, которое стремилось к установлению казачьей вольности "У нашего царя, - писал один из служивших у него поляков, - все делается, как по Евангелию, все равны у него на службе". Но когда в Тушине объявились родовитые люди, то сразу стали возникать споры о старшинстве, появилась зависть и соперничество друг с другом.
В августе 1608 года часть освобожденных по ходатайству Сигизмунда поляков попала в расположение тушинцев Находившаяся в их числе Марина Мнишек, после уговоров Рожинского и Сапеги, признала Лжедмитрия II своим мужем и, была с ним тайно обвенчана. Сапега и Лисовский присоединились к Лжедмитрию. Казаки продолжали стекаться к нему, так что у него было до 100000 человек войска.
В столице и окрестных городах влияние самозванца неуклонно росло. Ему подчинились Ярославль, Кострома, Вологда, Муром, Кашин и многие другие города.
Поляки и русские воры, которых отправляли по городам, вскоре настроили против себя русский народ. Сначала самозванец обещал тарханные грамоты, освобождавшие русских от всяких податей, однако жители вскоре увидели, что им придется давать столько, сколько захотят с них брать. Из Тушина высылались сборщики подати, а через некоторое время туда же отправлял своих сборщиков из-под Троицы Сапега.
Поляки и русские воры образовывали шайки, которые нападали на села, грабили их, издевались над людьми. Такие поступки ожесточили русский народ, и он уже не верил в то, что в Тушине настоящий Дмитрий.
После неудачи Сапеги перед Троицкой лаврой положение "царька" Лжедмитрия пошатнулось; отдаленные города стали от него отрекаться. Очередная попытка захватить Москву не имела успеха; с севера надвигался Скопин со шведами, в Пскове и Твери тушинцы были разбиты и бежали. Москва была освобождена от осады.
Поход Сигизмунда III под Смоленск еще больше ухудшил положение Лжедмитрия - поляки стали переходить под знамена своего короля. Самозванец, переодевшись крестьянином, бежал из стана. В укрепленной Калуге его приняли с почестями. В Калугу прибыла и Марина Мнишек, под охраной, выделенной Сапегой, Лжедмитрий жил в почете. Без надзора польских панов чувствовал себя свободнее. Ему вновь присягнули Коломна и Кашира.
Тем временем армия Сигизмунда III продолжала безуспешно осаждать Смоленск, а молодой полководец Скопин-Шуйский сумел снять осаду с Троице-Сергиевой лавры. И вдруг Скопин-Шуйский умер, по слухам, отравленный женой одного из царских братьев, князя Дмитрия. Последний был назначен командующим армией, отправленной на подмогу Смоленску.
Под Клушином, в 150 километрах от Москвы, 24 июня 1610 года войско Шуйского было разгромлено поляками под началом коронного гетмана Станислава Жулкевского. Путь на Москву был открыт. Жулкевский подступал к ней с запада, самозванец - с юга. Лжедмитрий взял Серпухов, Боровск, Пафнутьев монастырь и дошел до самой Москвы. Марина остановилась в Николо-Угрешском монастыре, а самозванец - в дворцовом селе Коломенском. Вновь, как в тушинские времена, до Кремля было рукой подать. Царский престол был пуст, потому что Шуйский 17 июля был "сведен" с трона, а затем насильно пострижен в монахи.
Однако и на этот раз история отвела калужскому "царьку" лишь незавидную роль.
Его появление заставило московских бояр выбирать из двух зол меньшее. 17 августа Жулкевский заключил с ними договор, по которому на московский престол должен был вступить сын Сигизмунда III королевич Владислав. Москва, а потом и многие другие русские города присягнули на верность царю Владиславу Жигмонтовичу. Отныне введенный в Москву польский гарнизон стал непреодолимым препятствием для самозванца. Жулкевский, впрочем, пытался уладить дело миром. От имени короля он обещал Лжедмитрию в случае поддержки королевского дела отдать город Самбор или Гродно. Но, возмущенно писал гетман в своих мемуарах, "он не думал тем довольствоваться, а тем более его жена, которая, будучи женщиной амбициозной, довольно грубо бормотала: "Пусть Его Величество король уступит Его Величеству царю Краков, а царь Его Величество уступит королю Его Величеству Варшаву". Тогда Жулкевский решил попросту арестовать их, но Марина с "царьком" 27 августа бежали в Калугу, сопровождаемые 500 казаками атамана Ивана Мартыновича Заруцкого, который впервые выступил на их стороне.
Он погиб вследствие мести крещенного татарина Урусова, которого подверг телесному наказанию. 11 декабря 1610 года, когда Лжедмитрий, полупьяный, под конвоем толпы татар выехал на охоту, Урусов рассек ему саблей плечо, а младший брат Урусова отрубил ему голову. Смерть его произвела страшное волнение в Калуге; все оставшиеся в городе татары были перебиты донцами. Сын Лжедмитрия II был провозглашен калужцами царем.
Другие Лжедмитрии
Помимо него был еще и Лжедмитрий IV, прозванный «астраханским вором». Всего Лжедмитриев насчитывается около 15, и все они пытались выдать себя за убитого в Угличе царевича Дмитрия. Но не все самозванцы Смутного времени выдавали себя за сына Ивана Грозного.
В начале 17 века на Россию обрушились большие беды. Неурожайные годы вызвали голод, на Руси в самом разгаре было смутное время.
В обстановке всеобщего негодования правлением в России ширились слухи о чудесном спасении царевича Дмитрия, сына .
Этим не могли не воспользоваться проходимцы и всякие аферисты, желавшие в лихое время занять русский престол и поживиться на бедах русского народа.
В 1601 году, в Польше появился человек, который стал выдавать себя за царевича Дмитрия. В историю самозванец вошел как Лжедмитрий I, который главным образом стремился получить поддержку на западе, тайно принял католичество и обещал Римскому папе распространить католицизм в России, в том случае, если ему удастся занять русский престол.
Лжедмитрий I обратился за помощью к польскому королю Сигизмунду, обещав ему чрезмерную благодарность и русские земли. Сигизмунд не стал открыто поддерживать самозванца, но разрешил шляхте по доброй воле вступать в отряд Лжедмитрия I.
В конце лета 1604 года, Лжедмитрий I вместе со своим отрядом в размере 4-х тысяч человек высадился у Днепра. Через юго-западные районы, под его начало стекались беглые холопы, крестьяне и посадский люд. Значительно увеличив свой отряд, он двинулся на Москву.
В мае 1605 года, после внезапной смерти Бориса Годунова, на сторону Лжедмитрия I перешли и царские войска. В июне самозванец торжественно вступил в Москву, где был венчан на царство под именем Дмитрия Ивановича. Именовал он себя императором. Легкость его победы можно объяснить стечением обстоятельств.
Воспользовавшись голодом и недовольством властью, отряд самозванца быстро увеличивался в разы за счет крестьян, холопов, недовольных бояр. В нем видели некого спасителя от бед, свалившихся на Россию.
Оказавшись помазанным на престол, Лжедмитрий I не спешил выполнять свои обязательства, которые давал, ища поддержки у разных слоев населения и Запада. Крестьянам он так и не вернул Юрьев день, зато заигрывал со знатью, увеличив сыск беглых с 5 до 6 лет. Вводить католицизм на Руси Лжедмитрий тоже не спешил.
Обещание, данное папе Римскому изначально, никак не могло быть выполнено. Зато самозванец богато одаривал поляков. Вскоре казна опустела, Лжедмитрий I стал вводить новые налоги и поборы, чтобы залатать дыры в казне. Это вызвало большое недовольство народа, которое усилилось, после женитьбы Лжедмитрия I на Марине Мнишек.
17 мая 1606 года в Москве вспыхнуло восстание. Во главе народного гнева стояли бояре Шуйские. Лжедмитрий I был убит, а Марина Мнишек чудом спаслась…
Лжедмитрий I на самом деле, был бывшим холопом бояр Романовых. Настоящее его имя Григорий Отрепьев.
При всей своей ловкости Лжедмитрий оказался неопытным, а главное – недальновидным политиком. Добившись легкой победы, он быстро растерял все свое преимущество. Став царем, он был обязан платить по счетам. А эти счета оказались велики. Известно, что в Польше его принимал в своем доме сандомирский воевода Юрий Мнишек – шляхтич с дурной репутацией. С помощью русского авантюриста Юрий хотел поправить свои дела. Он помог самозванцу набрать и вооружить отряд, с которым тот и двинулся на Москву. Теперь Мнишек и другие поляки требовали царской благодарности и щедрого вознаграждения за свой труд, расходы и немалый риск. Кроме того, Лжедмитрий страстно влюбился в дочь Юрия Марину и захотел на ней жениться во что бы то ни стало. Эта некрасивая, но обаятельная, волевая и честолюбивая женщина как будто приворожила его.
Лжедмитрий почти сразу же после захвата власти короновался. На западный манер в честь этого события даже выбили золотую памятную медаль. Подданные получали щедрые подарки и льготы, народ жаловали дармовым вином и едой. 2 мая 1606 г. в Москву вступил кортеж невесты царя Марины Мнишек, окруженный огромным польским войском, закованным в латы и в полном вооружении. Обычно на свадьбу так не приезжают! Марина въехала в Кремль, и ее поселили у кормилицы царевича Дмитрия. 8 мая царь венчался с Мариной Мнишек, причем в нарушение всех мыслимых русских традиций самозванец вначале короновал ее русской царицей, а потом уже женился на ней. Московский люд, привыкший к красочному зрелищу царской свадьбы и щедрым угощениям, был страшно разочарован – его впервые не пустили в Кремль! Свободно проходили туда только поляки, которые с оружием и в шапках стояли в святая святых России – Успенском соборе Кремля. Словом, пока шла свадьба, московский посад гудел, как растревоженный улей. Достаточно было искры, чтобы последовал взрыв.
После свадьбы началась вереница празднеств, поражавших русских людей польскими танцами, в которых участвовал сам государь. Он вообще удивлял всех своей непривычной для Рюриковича простотой и доступностью. Но москвичам больше не нравилось его пристрастие ко всему иностранному – вещам, одежде, развлечениям. Москва полнилась слухами о безбожии Лжедмитрия. Говорили, что он «жрет нечистую пищу, в церковь ходит не помывшись, не кладет поклонов перед святым Николаем», а после свадьбы с Маринкой-де ни разу не мылся в бане! А больше всего возмущало москвичей окружение царя – понаехавшие с ним в Москву поляки, «литва». Они вели себя как завоеватели: спесиво, буйно и дерзко, пренебрегая обычаями и порядками православной столицы. Искрами, которые разожгли огонь восстания, стали стычки на улицах столицы между горожанами и возвращавшимися с празднеств пьяными поляками…
Лжедмитрий же оставался весел, беспечен, отмахивался от слухов о заговоре. А между тем заговор уже созрел под крышей дома боярина Василия Шуйского. Играя на всеобщей ненависти к полякам, он подбивал москвичей на мятеж, стягивая в Москву верных ему людей. Утром 17 мая ударил набатный колокол, раздались крики, что поляки убивают царя и его надо спасать. С толпой «спасателей» смешались толпы его будущих убийц. А во главе массы вооруженных чем попало москвичей скакал, воодушевляя их, с крестом в одной руке и саблей в другой князь Василий Шуйский. Войдя в Успенский собор, он приложился к иконе Владимирской Богоматери, а потом отдал приказ «брать злого еретика».
Нападение мятежников оказалось для Лжедмитрия совершенно неожиданным, он явно недооценил переменчивый нрав московской черни и хитроумие Шуйского и бояр – кукловодов толпы. Воевода П. Ф. Басманов, верный самозванцу, срубил голову первому бунтовщику, ворвавшемуся в покои царя, и крикнул Лжедмитрию: «Спасайся!» Но тот поначалу отказался бежать и с бердышом выскочил в коридор. Он кричал в толпу: «Я вам не Годунов!» Но силы были неравны, Басманова убили ударом ножа в сердце, а самозванец вылез через окно на строительные леса у дворца, но сорвался с высоты, разбил голову и вывихнул ногу. Он мог бы спастись – его подобрали стрельцы, не имевшие никакого отношения к мятежникам. И тут кто-то из них предложил позвать царицу-инокиню Марфу и послушать, что она скажет. «Если он ее сын, то мы умрем за него, а если царица скажет, что он Лжедмитрий, то волен в нем Бог!» И тут Марфа, выйдя из палаты, отреклась от Лжедмитрия, заявив, что раньше она лгала по принуждению и поддавшись льстивым обещаниям самозванца. Выданного заговорщикам Лжедмитрия начали избивать. А в это время толпа ломилась в двери и требовала то ли расправы над самозванцем, то ли встречи с «царем-батюшкой». Эта неясность испугала заговорщиков, и они поспешили прикончить самозванца, а потом сбросили его тело с крыльца толпе. Как писал очевидец, «так внизу в грязи валялся гордый и отважный герой, который еще вчера восседал в большом почете». Невысокой и худенькой Марине удалось спрятаться под юбками своей гофмейстерины, и ее, как ни искали, так и не нашли во дворце. Потом вместе с отцом она бежала в Ярославль.
А тем временем москвичи, еще вчера обожавшие «государя», выволокли на Красную площадь его обезображенное тело, а также останки Басманова, сохранившего верность своему господину до конца. Там они положили на труп Лжедмитрия шутовскую маску, а в рот воткнули мундштук волынки – теперь ты посвисти для нас, как раньше мы свистели под твою дудку! Потом тело сволокли за город и сбросили в яму для самоубийц. В это время по улицам столицы шла охота на поляков, которых убивали на месте. Лишь немногим из них удалось избежать народной мести.
Вскоре поползли слухи, что покойник по ночам бродит по городу, а внезапно ударившие, необычные для этого времени морозы вызваны тем, что мать-земля не принимает грешника даже в поганой яме. Тогда труп откопали и сожгли его. Потом собранным пеплом зарядили пушку и выстрелили в сторону Запада – отправляйся туда, откуда пришел!
Из книги История России от Рюрика до Путина. Люди. События. Даты автора17 мая 1606 – Свержение Лжедмитрия I При всей своей ловкости Лжедмитрий оказался неопытным, а главное – недальновидным политиком. Добившись легкой победы, он быстро растерял все свое преимущество. Став царем, он был обязан платить по счетам. А эти счета оказались велики.
Из книги Московское царство автора Вернадский Георгий Владимирович2. Правление Лжедмитрия I Сила Дмитрия состояла не столько в его армии, сколько в авторитете его имени. Люди в районах, куда он входил, приходили в замешательство: некоторые верили в то, что он настоящий царевич, другие присоединялись к нему, чтобы противостоять Борису.
Из книги 1612 год автора Скрынников Руслан ГригорьевичТри Лжедмитрия Введение В начале XVII в. Русское государство пережило неслыханно кровавую гражданскую войну. Современники назвали ее Смутой.Война началась после вторжения в страну самозванца, принявшего имя царевича Дмитрия, младшего сына царя Ивана Грозного.
Из книги Французская волчица - королева Англии. Изабелла автора Уир Элисон1606 CPR; «Анналы аббатства Уигмор».
автора Истомин Сергей Витальевич Из книги Сатирическая история от Рюрика до Революции автора Оршер Иосиф ЛьвовичСвержение ига Однако нахальство татар не имело границ. Несмотря на явное поражение на Куликовом поле, они ига своего не сняли, а наоборот – усилили его.Мамая сверг с престола Тохтамыш и сам стал править татарами. Мамай бежал в Крым, где был изловлен и выдан Тохтамышу.
Из книги Хронология российской истории. Россия и мир автора Анисимов Евгений Викторович1605–1606 Правление Лжедмитрия I В конце мае 1605 г. войска Лжедмитрия появились у ворот Москвы. Самозванец послал людей в Москву с указом устранить Годуновых от власти. Разъяренная толпа заставила бояр присягнуть Лжедмитрию, при этом князь Шуйский публично отрекся от своих
Из книги Инженеры Сталина: Жизнь между техникой и террором в 1930-е годы автора Шаттенберг Сюзанна1606 Там же. Л. 118, 148.
Из книги Огнем и мечом. Россия между «польским орлом» и «шведским львом». 1512-1634 гг. автора Путятин Александр ЮрьевичГЛАВА 20. СВЕРЖЕНИЕ ВАСИЛИЯ ШУЙСКОГО. ПЕРЕХОД ВЛАСТИ К СЕМИБОЯРЩИНЕ. ГИБЕЛЬ ЛЖЕДМИТРИЯ II 16 июля 1610 года войска Лжедмитрия II подступили к стенам столицы. На следующий день в Москве начались волнения. Шуйский еще сидел в своем Кремлевском дворце, но народ толпами собирался
Из книги Хрущевская «оттепель» и общественные настроения в СССР в 1953-1964 гг. автора Аксютин Юрий Васильевич1606 Анкеты № 319, 111, 102, 52, 328, 380, 180/99//Личн. архив автора.
Из книги Я познаю мир. История русских царей автора Истомин Сергей ВитальевичПриближение Лжедмитрия В ту пору многие богатые люди отпустили на волю своих слуг (холопов), чтобы не кормить их, отчего повсюду возникли толпы бездомных и голодных людей. Из отпущенных или убежавших самовольно холопов начали создаваться разбойничьи шайки.Больше всего
Из книги Я познаю мир. История русских царей автора Истомин Сергей ВитальевичЦарь Лжедмитрий I Годы жизни? - 1606 Годы правления 1605–1606 Происхождение Лжедмитрия, история его появления и присвоения себе имени сына Ивана Грозного остаются до сих пор таинственными и вряд ли могут быть когда-нибудь разъяснены полностью.Григорий Отрепьев, сын галицкого
Из книги Я познаю мир. История русских царей автора Истомин Сергей ВитальевичСвержение Бирона Регент Ивана Антоновича - Бирон - считал, что на ключевых государственных постах расставлены преданные ему люди - Миних, Бестужев-Рюмин, Черкасский, Ушаков. Бирон рассчитывал править в роли регента в течение 17 лет, до достижения императором
Из книги Родная старина автора Сиповский В. Д.Царствование Лжедмитрия I (1605–1606) и Василия Шуйского (1606–1610) Еще находясь в Туле, Лжедмитрий начал управлять государством. Первой его заботой было прекратить смуту и мятежи, которые тогда повсюду кипели, особенно в народе, против помещиков и властей. В грамоте своей,
Из книги Скрытый Тибет. История независимости и оккупации автора Кузьмин Сергей Львович Из книги Быт и нравы царской России автора Анишкин В. Г.В эти годы правительство Годунова столкнулось еще с одной неожиданной опасностью: на южных рубежах страны появился человек, объявивший себя спасшимся от убийц царевичем Дмитрием и заявивший о своих правах на русский престол.
Большинство ученых сходится на том, что это был обедневший галицкий дворянин, слуга в доме одного из бояр Романовых, Григорий Отрепьев. После падения этого рода он постригся в монахи, бродил по монастырям, служил при дворе Патриарха переписчиком книг. Уже в это время Отрепьев начал внушать окружающим мысль о своем необычном происхождении и великом предначертании. В 1602 г. Отрепьев бежал в Литву, затем появился в Киево-Печерском монастыре, потом остановился в имении богатейшего польского вельможи князя Адама Вишневецкого, где и объявил себя царевичем Дмитрием. 20-летний Григорий Отрепьев был человеком неплохо образованным, одаренным, отличался авантюристическими наклонностями и невероятным честолюбием.
Один из русских историков заметил, что испечен был Лжедмитрий в Польше, но замешен из московского теста. Действительно, в хоромах Романовых, в среде московских дьяков появилась мысль противопоставить самозванца Годунову и свалить ненавистного царя. Смута, начавшаяся в 1601 г. во время голода, усилилась с появлением самозванца. Он был нужен многим: его поддержали в России, помощь ему оказывали польские магнаты и польский король. Вскоре самозванец оказался при дворе сандомирского воеводы Юрия Мнишека.
Он влюбился в 16-летнюю дочь воеводы Марину и обручился с ней. Марина обладала огромным честолюбием. Лжедмитрий принял католичество, но тайно, чтобы русские православные люди не отвернулись от него.
В Запорожской Сечи начала формироваться армия самозванца. Туда же к самозванцу пришли послы с Дона.
Воззвания Лжедмитрия находили отклик среди казачества, беглых холопов и крестьян. Ширился слух, что Дмитрий Иванович и есть тот самый справедливый и добрый царь, о котором мечтал народ. «Царевич» не скупился на обещания: польскому королю он обязался передать Чернигово-Северские земли и сокровища царской казны; Мнишекам посулил Новгород и Псков; польским магнатам поклялся возместить затраты на содержание его наемников.
В октябре 1604 г. войско Лжедмитрия форсировало Днепр. С ним шли около 2 тыс. наемников и запорожские казаки. Его войско вскоре достигло 15 тыс. человек. Города сдавались самозванцу без боя. Казаки, посадские люди и стрельцы приводили к нему связанных воевод. Несмотря на два крупных поражения от царских войск, Лжедмитрий быстро восстанавливал войско и двигался вперед. Вскоре почти все города юга и юго-запада страны признали власть самозванца.
В царском войске началось брожение, увеличилось число перебежчиков. Годунов получал со всех сторон неутешительные вести, здоровье его пошатнулось. 13 апреля 1605 г. он скончался. Появились слухи, что царь покончил с собой. Москва начала присягать его сыну Федору Борисовичу. А под Кромами царские воеводы с войском перешли на сторону Лжедмитрия. Дорога на Москву для самозванца была открыта.
Восстание в Москве
Однако самозванец медлил. Перешедшие на его сторону правительственные войска были ненадежны, среди них разнесся слух, что царевич-то неподлинный. Лжедмитрий опасался столкновений с войсками, преданными старой власти. Ведь его успехи были связаны не с военными победами, а с восстанием народа, добровольной сдачей городов.
Самозванец рассылал прелестные грамоты, в которых обличал Годуновых, обещал боярам - прежнюю честь, дворянам - милости и отдых от службы, торговым людям - облегчение от податей, народу - благоденствие. Направил он своих гонцов и в Москву. 1 июня 1605 г. предок А.С. Пушкина Гаврила Пушкин на Лобном месте рядом с Кремлем зачитал грамоту Лжедмитрия. Народ бросился в Кремль. Дворцовая стража разбежалась, Москва оказалась в руках восставших, которыми умело руководили люди самозванца. Годуновы бежали из Кремля.
Толпа захватила опустевший дворец и разгромила его, а затем начала крушить и грабить храмины богатых людей, в первую очередь дома семейства Годуновых и близких к ним бояр и дьяков. Захвачены были все винные погреба, люди разбивали бочки и черпали вино кто шапкой, кто башмаком, кто ладонью. Как писал современник, вина опилися многие люди и померли.
Лжедмитрий, подойдя к Серпухову, требовал расправы над Годуновыми и их покровителем Патриархом Иовом. Восставшие притащили Патриарха в Успенский собор Кремля, сорвали с него патриаршьи одежды и знаки отличия и бросили Иова в повозку, которая увезла его в один из дальних монастырей. Федора Годунова с матерью и сестрой стрельцы доставили на их московское подворье. По приказу посланцев самозванца, князей Голицына и Мосальского, стрельцы убили царицу и Федора, его сестру Ксению позже постригли в монахини и отправили в Кирилло-Белозерский монастырь. Династия Годуновых прекратила существование.
20 июня 1605 г. под колокольный звон Лжедмитрий торжественно въехал в Москву. Толпы людей восторженно приветствовали народного царя. В тот же день Василий Шуйский заявил, что в 1591 г. был убит не царевич, а другой мальчик.
Мария Нагая, встретившись под Москвой с Лжедмитрием, признала в нем своего сына. Вместе они вышли к ревевшей от восторга толпе. Прежде чем въехать в Кремль, Лжедмитрий остановил коня около собора Василия Блаженного, снял шапку, перекрестился, взглянул на Кремль, на толпы людей и заплакал. Народ, рыдая, пал на колени. В первый же день своего правления он, как ранее Годунов, дал обет не проливать кровь подданных.
Личность Лжедмитрия
Облик Лжедмитрия не вязался с привычными представлениями о русском самодержце. Это был человек вполне европейских обычаев. Впервые в истории страны он разрешил свободный выезд купцам за границу, провозгласил свободу вероисповедания. О католиках и православных говорил: Все они христиане.
Лжедмитрий деятельно участвовал в работе Боярской думы, поражал своей способностью быстро решать сложные вопросы, дважды в неделю лично принимал челобитья. Лжедмитрий выказал себя сторонником просвещения народа, бояр уговаривал посылать детей для обучения за границу. Он свободно вел себя за обедом, умел поддержать беседу, любил музыку, не молился перед трапезой, днем не ложился почивать, как это было в русских традициях.
Новый царь учил ратных людей брать крепости приступом, сам участвовал в маневрах, метко стрелял из пушек.
В начале XVII в. Россия была не готова к такой ломке обычаев. Духовенство и простой народ встречали подобные новшества с недовернем и удивлением. Особенно эти чувства усилились, когда в Москве появилась невеста царя Марина Мнишек в сопровождении 2 тыс. польских шляхтичей. Русских людей поразило, что их царь женится на католичке. Марина отказалась принять причастие из рук православного священника, надеть русское платье. Сопровождавшие ее паны и охрана вели себя вызывающе.
Правление Лжедмитрия
Лжедмитрий попытался совершить невозможное - обеспечить интересы бояр, дворян, посадских людей, холопов, казаков, крепостных крестьян, католиков и православных. Прежде всего он урегулировал отношения с Боярской думой: подтвердил ее полномочия, обещал боярам сохранить их вотчины; вернул в Москву многих опальных бояр и дьяков, в первую очередь оставшихся в живых Романовых. Филарета (Федора Романова) удостоил сана митрополита. В Москву вернулся маленький Михаил Романов с матерью.
Лжедмитрий попытался освободиться от польских и казацких отрядов, которые дискредитировали его. Он заплатил полякам за службу и предложил вернуться на родину, однако те оставались в Москве. Вскоре московское население выступило против насилий с их стороны. Лжедмитрий приказал арестовать поляков - зачинщиков беспорядков, но потом тайно отпустил их. Казаков он также отправил восвояси; все холопы, крестьяне и посадские люди были уволены из войска. Так закончила свое существование народная армия самозванца.
Как и предшествовавшие правители, Лжедмитрий стремился опереться на дворян. Он роздал им огромные суммы денег, наделил землями, населенными крестьянами. Трудным был для нового царя выбор политики в отношении холопов и крестьян: облегчить их участь значило восстановить против себя верхи общества, а оставить все как было - оттолкнуть от себя массы, которые привели его к власти. Лжедмитрий пошел на компромисс: отпустил на волю холопов, которые попали в кабалу в голодные годы; освободил от налогов жителей юго-западных областей, оказавших ему наибольшую поддержку; оставил на свободе крестьян, которые бежали от господ в голодные годы. В то же время он увеличил сроки урочных лет, сохранив незыблемым крепостное право. Самозванец продолжил популярную при Годунове борьбу со взяточничеством, запретив под страхом смерти брать взятки. Разрешив представителям крестьянских общин самим доставлять собранные налоги в казну, он нанес удар по привычке приказных людей прикарманивать себе часть налоговых средств.
Православное духовенство с подозрением относилось к связям нового царя с поляками-католиками. Церковники с возмущением смотрели, как поляки постоянно находились рядом с царем, как дерзко вели себя в православных храмах. Но в отношениях с Польшей с первых же дней правления Лжедмитрий показал себя приверженцем российских интересов и православия. Он отказался предоставить обещанные земли польскому королю, урезал плату польским наемникам и магнатам, не раз высказывался за возвращение России западных земель, захваченных Речью Посполитой. Отказал католикам в постройке храмов на территории России. В то же время, опасаясь боярских заговоров, Лжедмитрий держал около себя иностранцев телохранителей, его близкими советниками были поляки. Это раздражало русское население.
Конец Лжедмитрия
По приказу Лжедмитрия к Москве были стянуты дворянские отряды - предстоял поход против Крымского ханства. Новгородцев и псковичей возглавили князья Шуйский и Голицын, организовавшие против Лжедмитрия заговор.
Под утро 17 мая 1606 г. в Москве тревожно загудел набат. Горожане бросились громить дворы, где размещались поляки. Отряд в 200 вооруженных дворян во главе с боярами-заговорщиками проник в Кремль, и заговорщики ворвались в покои царя. Лжедмитрий вышел к ним с мечом в руках, но после короткой схватки отступил в спальню. Выпрыгнув из окна, он вывихнул ногу и разбил грудь. Заговорщики тщетно искали его. Ничего не подозревавшие стрельцы внесли царя во дворец. Заговорщики тут же зарубили его мечами. Три дня лежало тело Лжедмитрия на Красной площади для всеобщего обозрения. Потом труп сожгли, пепел зарядили в пушку и выстрелили в ту сторону, откуда пришел самозванец. Марину Мнишек и ее отца арестовали и выслали в Ярославль.
Сразу же около домов польских шляхтичей, послов, купцов была поставлена стража. Бояре не хотели обострять отношения с Польшей.
В смутное время в России происходили страшные вещи. Страна была измотана войнами за власть, каждый хотел прикоснуться к власти и тянул все на свою сторону, думая только о себе. Одними из таких героев Смутного времени были так называемые Лжедмитрии, которых было не так то мало. Каждый из них считал себя царем, готовым возглавить власть на Россией. И одному из них это удалось, и он даже правил страной в течении года – это был Гришка Отрепьев (Лжедмитрий I).
Считается, что его наставляли поляки (род Сапег), пытавшиеся захватить власть в Русском государстве. Вначале Гришка ненадолго задержался у князей Острожских, а после перебрался к Хойским. Гавриил Хойский был близким другом Острожского.
Вскоре после прибытия к Хойским. Он поступил в монашескую школу в городе Гоще. Там он изучал латынь и польский. Являясь членом свиты Хойских, он имел массу возможностей познакомиться с образом жизни богатых и властных людей при дворах, а так же со стрельбой, верховой ездой и спортом.
Хойские состояли в дружеских отношениях с другой украинской влиятельной семьей, князьями Вишневецкими. Летом 1603 г. молодой человек покинул Хойских и переехал в город Братин (Брагино), где стал членом свиты князя Адама Вишневецкого. При удобном случае новый слуга Вишневецкого открыл хозяину свое происхождение, назвавшись сыном царя Ивана Грозного, царевичем Дмитрием.
«Дмитрий Самозванец у Вишневецкого». Картина Николая Неврева (1876)
Князь Адам принял историю за чистую монету. По всей вероятности, он уже слышал о существовании претендента от Льва Сапеги. Князь Адам представил Лжедмитрия I своему троюродному брату Константину (галицкому воеводе). Жена Константина Вишневецкого была дочерью Юрия Мнишека.
Когда Мнишек узнал о появлении Дмитрия, ему сразу же пришло в голову, что в покровительстве Лжедмитри. кроется великолепная возможность заполучить больше власти и денег. Его приманкой для Дмитрия стала младшая дочь, прекрасная Марина. Дмитрий влюбился в нее с первого взгляда. А перспектива стать царицей привлекла Марину.
Лжедмитрий I и Марина Мнишек. Гравюра Г. Ф. Галактионова (начало XIX века)
В этих обстоятельствах претендентом заинтересовалась римско-католическая церковь. Епископ Бернард Мациежовский (кардинал с 1603 г.) оказал предприятию энергичную поддержку. В душе Дмитрий не тяготел к католичеству, но прекрасно понимал важность поддержки римско-католической церкви. Кроме того, он знал, что переход в католическую веру необходимое условие женитьбы на Марине. После польский король Сигизмунд дал Дмитрию частную аудиенцию. Король пожаловал Дмитрию содержание в 4000 флоринов в год. Мнишеку поручили руководить предприятием.
Дмитрий тайно перешел в католичество. После этого Дмитрий официально попросил руки Марины. Предложение приняли, но свадьбу отложили до того момента, когда претендент станет царем. Кроме этого, Дмитрию пришлось подписать обязательство: во-первых, выплатить Мнишеку один миллион злотых (100 000 флоринов) сразу после возведения на престол и, во-вторых, передать Марине в полное ее владение Новгород и Псков со всеми их территориями. Позже жадный Мнишек вынудил Дмитрия подписать дополнительное обязательство даровать ему Смоленск и Северскую землю.
Очевидно, что главные действующие лица этой политической игры не верили в то, что Дмитрий является сыном Ивана Грозного, и меньше всех - Мнишек. Дмитрий являлся удобным орудием для Сапеги, Вишневецких, Мнишека и самого короля Сигизмунда в их попытках подчинить себе Московию или хотя бы присоединить западные московские территории к Речи Посполитой. Папа и иезуиты, в свою очередь, желали использовать самозванца для распространения католичества на русских.
К середине лета 1604 г. Мнишеку удалось собрать для армии Дмитрия примерно две тысячи поляков и украинцев. Дмитрий выступил из Самбора 15 августа. Иезуит Лавицкий сопровождал его в качестве духовного наставника. Еще до того, как Дмитрий достиг Киева, к нему присоединились две тысячи донских казаков. В октябре Дмитрий пересек Днепр выше Киева и вступил в Северскую землю.
Лжедмитрий в Москве
Сила Дмитрия состояла не столько в его армии, сколько в авторитете его имени. Люди в районах, куда он входил, верили в то, что он настоящий царевич, другие присоединялись к нему, чтобы противостоять не любимому Борису Годунову.
21 декабря у Новгорода-Северского Дмитрий разбил московскую армию, которой командовал князь Федор Иванович Мстиславский. Вскоре после этого армию Дмитрия пополнили новые казаки. На какое-то время он разместил свой командный пункт в Севске Комарицкой волости. Население этой волости оказало ему мощную поддержку.
Царь Борис Годунов, однако, сумел мобилизовать другую армию и поставил над ней князя Василия Ивановича Шуйского. 21 января 1605 г. Дмитрий вступил в бой с московитами у Добрыничей, но потерпел сокрушительное поражение. С остатками войска он отступил в Путивль, куда ему на помощь пришли четыре тысячи казаков. Другой их отряд занял Кромы (юго-западнее Орла) в северной части Комарицкой волости.
Шуйский и его воеводы не сделали ни малейшего усилия, чтобы использовать свою победу и покончить с Дмитрием. Вместо этого они занялись наказанием жителей Комарицкой волости за поддержку, оказанную Самозванцу. Затем, подгоняемые Борисом, воеводы осадили Кромы, но в решающий момент, когда уже все было готово к штурму, воевода М.Г. Салтыков, отвечающий за артиллерию, отвел пушки с позиций обратно в тыл.
13 апреля 1605 года царь Борис скончался после двух часов приступов, жестокого кровотечения изо рта, ушей и носа. Ходили слухи, что его отравили, или он сам принял яд.
Москвичи без каких-либо волнений присягнули молодому сыну Бориса Федору. Федор Борисович был одаренным и умным юношей, но он вряд ли сумел бы справиться с этой сложной ситуацией, поскольку смерть царя Бориса сделала его противников намного смелее и увереннее в себе. Федор зависел от единственного военачальника, которому доверял его отец, Петра Федоровича Басманова. Федор, однако, не мог назначить Басманова главнокомандующим армией из-за традиции местничества. Поэтому Басманов стал заместителем командующего (вторым воеводой). Прибыв в расположение армии, он понял, что большую часть старших воевод уже склонили признать претендента.Следуя совету М.Г. Салтыкова и двух братьев Голицыных (Василия Васильевича и Ивана Васильевича), Басманов перешел на сторону победителя. 7 мая вся полевая армия признала Дмитрия царем. Совсем немногие офицеры и солдаты отказались и бежали в Москву вместе с главнокомандующим, князем Иваном Михайловичем Катыревым-Ростовским, и боярином Андреем Андреевичем Телятевским. Для царя Федора все было потеряно.
3 июня московская чернь захватила его со всей семьей. Неделей позже князья В.В. Голицын и В.М. Масальский, посланные Лжедмитрием в Москву, с помощью дворянина Михаила Молчанова, чиновника по имени Шелефединов и трех стрельцов задушили царицу Марию (мать Федора). Федор пытался сопротивляться, но был жестоко убит. Его сестру Ксению пощадили по специальному приказу Самозванца, который планировал сделать ее своей любовницей.
Ксения Борисовна Годунова, приведённая к самозванцу.
Патриарха Иова схватили во время службы в соборе и выслали в отдаленный монастырь. Членов семьи Годуновых и двух других близких к ним семей, Сабуровых и Вельяминовых, тоже арестовали и сослали в разные места. Семена Никитича Годунова (главу секретной полиции Бориса) в ссылке задушили.
20 июня претендент при общем ликовании вступил в Москву. Звонили церковные колокола. Улицы были заполнены людьми, которые славили истинного царя и преклоняли перед ним колени.
18 июля бывшая царица Мария (Нагая), теперь монахиня Марфа, официально признала самозванца своим сыном Дмитрием. Она знала, конечно, что он не был ее сыном, но, как сама объясняла впоследствии, боялась, что ее убьют, если она откажется признать его.
К. Ф. Лебедев. Вступление войск Лжедмитрия I в Москву
Правление Лжедмитрия
Дмитрий занимал московский трон меньше года. Он был одаренным, умным и энергичным, однако легкомысленным, влюбчивым и сладострастным человеком. Будучи очарованным Мариной, он не мог противостоять искушению овладеть Ксенией Годуновой. На какое-то время он даже увлекся ею. Слухи об этом дошли до Марины, и она написала Дмитрию гневное письмо. После этого Ксению постригли в монахини под именем Ольга.
Он щедро раздавал обещания всем, кто помогал ему захватить престол, и теперь, когда он его имел, от него ждали выполнения многих противоречащих друг другу обязательств. Однако он не желал становиться орудием кого бы то ни было. Вместо этого он пытался установить собственный политический курс, для чего ему приходилось маневрировать между конфликтующими сторонами со всем доступным ему искусством. Но бесконечно это длиться не могло.
Во внутренней политике Дмитрий продолжил политическую линию Бориса, чья власть основывалась на поддержке средних классов русского общества, дворянства и посадских. Он вынужден был считаться с боярами и править при помощи Боярской Думы (которую он переименовал в Сенат на польский манер), однако он начал свое царствование с чистки боярского класса и депортации Годуновых и связанных с ними семей. С другой стороны, он вызвал из ссылки всех бояр выступавших против царя Бориса, включая собственных мнимых родственников Нагих, Романовых и Богдана Вольского.
Богдан Бельский и Петр Басманов стали главными русскими советниками Дмитрия. Не меньшее влияние имели два его польских секретаря, братья Ян и Станислав Бучинские. Для Дмитрия было важно иметь доброжелателя на патриаршем престоле. Человека достаточно сговорчивого нашли в лице архиепископа рязанского Игнатия, грека с Кипра. Его поспешно возвели в сан патриарха. Монаха Филарета (Федора Никитича Романова) назначили тогда митрополитом рязанским.
Земельные наделы и денежные пособия среднему и низшему дворянству (дворянам и детям боярским) за военную службу удвоили. Простолюдинов, включая беглых крестьян и холопов (большое количество которых присоединилось к армии Дмитрия в конце 1604-1605 гг.), с военных постов сместили.
7 января 1606 г. Дмитрий подтвердил указ царя Бориса от 1597 г., который дал хозяевам более широкие полномочия по отношению к их холопам по контракту (кабальным холопам).1 февраля 1606 г. вышел другой указ, касающийся беглых крестьян, покинувших владения, к которым были прикреплены, из-за того, что не получали от хозяев помощи в голодные годы. По этому указу владелец терял право требовать беглых обратно, если прошло более пяти лет. Это означало, что крестьяне, выехавшие до 1601 г. в большинстве случаев в южные пограничные районы и осевшие там в боярских и дворянских поместьях, должны были оставаться у своих новых хозяев.
Дмитрий наградил своих главных военных сторонников в кампании против царя Бориса - донских казаков, но в дальнейшем отказался от их услуг и взял с собой в столицу только небольшой казачий отряд. Казацкие предводители ожидали от Дмитрия иного отношения - им хотелось играть активную роль в правительстве.
Поэтому терские казаки, не принимавшие участия в походе 1604 г., выдвинули собственного претендента на трон, к которому также присоединились донские казаки. Он назвал себя царевичем Петром, якобы сыном царя Федора (хотя такого никогда не существовало).
Даже неделю поучившись в хорошей школе (в Гоще) и пообщавшись с западнорусской, литовской и польской знатью, Дмитрии понимал значение образования и планировал посылать молодых русских за границу для учебы в иностранных университетах (в этом он опять следовал политике царя Бориса).
Личность и действия Дмитрия производили благоприятное впечатление. Он был доступен для народа и часто гулял по московским улицам без охраны и всякой помпы. Многие русские, однако, особенно из высших классов, критиковали его подобные манеры, противоречившие сложившейся московской традиции. Кроме того, как духовенство, так и миряне были недовольны пренебрежением Дмитрия православной церковью и ее правилами. Несмотря на то, что он хранил в секрете свое обращение в католичество и представлял себя православным, он редко посещал церковные богослужения и не соблюдал постов. Его расположение к иностранцам, особенно к полякам, и милости, им оказываемые, раздражали многих русских, которые чувствовали себя оскорбленными.
Заговор и Смерть Лжедмитрия
Враги Дмитрия, особенно бояре искусно использовали в пропаганде против него народное недовольство. Затевая заговор против Бориса и подготавливая появление самозванца, они видели в Дмитрии средство для свержения Бориса и хотели сделать из него марионеточного царя, от чьего имени они бы правили Московией. Их сразу же постигло разочарование, поскольку Дмитрий всерьез намеревался стать правителем и имел достаточно способностей и жизненных сил, чтобы добиться своего.
Тогда бояре решили, что им необходимо, пока не поздно, избавиться от Дмитрия. Уже на следующий день после вступления Дмитрия в Москву князь Василий Шуйский через своих людей начал тайно информировать москвичей, что настоящий Дмитрий умер в Угличе в 1591 г., а трон занимает бессовестный самозванец.
23 июня замысел Шуйского был раскрыт, его арестовали и судили собором духовенства, бояр и посадских. Его приговорили к смерти, однако Дмитрий заменил смертный приговор на ссылку. Еще до того, как Шуйский добрался до места ссылки, его простили и позволили ему вернуться в Москву. Если Дмитрий надеялся своим великодушием завоевать расположение Шуйского, то просчитался. Этот опыт на некоторое время сделал Шуйского более осторожным, но ни он, ни другие бояре не отказались от своих планов.
Теперь они вступили в тайные переговоры с королем Сигизмундом, используя для этой цели одного из курьеров, поддерживающих связи Дмитрия с Польшей, Ивана Безобразова. Сигизмунд ответил, что ему прискорбно слышать о том, что претендент, которого он считал настоящим Дмитрием, оказался деспотичным самозванцем, и он не будет возражать против планов бояр. Что же касается Владислава, то король не дал по этому поводу никаких определенных обещаний.
Дмитрий не был достаточно информирован ни о потенциальной угрозе со стороны казаков и недовольных крестьян, ни о непосредственной опасности боярского заговора. Он был занят своими отношениями с поляками и иезуитами, стараясь не попасть к ним в полную зависимость, не потеряв при этом Марину. Он разочаровал иезуитов, не сумев обратить Русь в католичество. Однако он позволил иезуитам проводить в Москве католические богослужения, и они имели доступ во дворец. Он объявил о желании начать по благословению папы крестовый поход против турок, но потребовал, чтобы папа пожаловал ему титул императора, а король Сигизмунд его признал. Сигизмунд, считавший Дмитрия чем-то вроде вассала, был возмущен.
Несмотря на все эти трения, иезуиты настаивали на скорейшей свадьбе Марины и Дмитрия в надежде, что Марина сумеет убедить мужа не откладывать введение католичества на Руси. В апреле 1606 г. Мнишеки выехали в Москву. Отец Марины прибыл 24 апреля, а сама Марина, в сопровождении великолепного кортежа - 2 мая. 8 мая в Покровском соборе Кремля Марину торжественно короновали царицей и сочетали браком с Дмитрием.
Москва, казалось, на некоторое время превратилась в польский город. Мнишека и других польских магнатов, приехавших на свадьбу Марины, сопровождали огромные свиты. В Кремле и в городе кишели толпы польской знати и сопровождающих лиц. Характерно, что на церемонии коронации Марины и на ее свадьбе в соборе присутствовали большей частью поляки; из русских пригласили только избранную знать. Простых русских не допустили даже в Кремль.
Только немногих польских и литовских гостей можно было разместить в правительственных зданиях. А поскольку в Москве не было подходящих гостиниц, основная часть поляков поселилась в частных домах в центральной части города (Китай-городе). Они вели себя так, будто находились в завоеванной стране. Их надменность оскорбила москвичей и возбудила ненависть к пришельцам.
Бояре, возглавляемые князем Иваном Ивановичем Шуйским, почувствовали, что подходящий для удара момент наступил. Еще до бракосочетания Дмитрия Шуйскому удалось привлечь на свою сторону подразделение новгородских и псковских войск, расквартированных недалеко от Москвы. (Шуйские традиционно поддерживали с Новгородом тесные контакты и имели там много сторонников.)
Ночью 17 мая новгородцы заняли все кремлевские ворота, не позволяя никому входить и выходить. В 4 часа в церкви на Новгородском дворе ударили в набат, на который ответили колокола всех московских церквей. Москвичи кинулись на Красную площадь, где обнаружили. Шуйского и других бояр верхом и в полном вооружении. Бояре кричали толпе, что поляки устроили заговор против царя. Чернь, уже настроенная против поляков, бросилась в дома, где они стояли, и начались резня и грабежи.
В это время бояре поспешили в Кремль и без особых затруднений проникли в царский дворец. (На ночь Дмитрий оставлял только несколько немецких гвардейцев). Во дворце Дмитрия защищал Басманов, вступивший в сражение с вторгшимися, но его сразу же убили. Дмитрий, видя, что у него нет шансов, решил искать помощи у стрельцов за кремлевскими воротами. Он выпрыгнул из окна дворца, но неудачно, упал на землю, повредил грудь и ногу, и лежал в полной беспомощности, пока заговорщики не нашли и не убили его. Марину с ее свитой взяли во дворце под стражу.
Шуйский тем временем поспешил остановить нападения москвичей на поляков, послав для этого отряды стрельцов. Мнишек и другие польские и литовские магнаты были арестованы. Бояре, не теряя времени, формировали новое правительство. Больше и речи не шло о приглашении на престол Владислава. Ранним утром 19 мая 1606 г. на Красной площади поспешно созванное собрание знати и посадских объявило главу боярского заговора, князя Василия Ивановича Шуйского, царем России.
«Последние минуты жизни Лжедмитрия I», картина Карла Венига, 1879 год